Эмес зло рванул ворот, несколько пуговиц выскользнули из петель белоснежной рубашки.

— Аля, я опытный сильный маг! Неужели ты думаешь, что не почувствую запах приворотного зелья?

Поджав губы, он сел в кресло и запустил пятерню в волосы.

— Поверить не могу в то, что ты собралась меня опоить. Это как-то…

— Да о чём вы? — теряя всякое терпение, рявкнула я. — Что за ерунду вы говорите?

Я искренне не понимала, что он несёт и в чём меня обвиняет?

— Не оправдывайся, Аля, просто признайся зачем? Зачем вот это всё, если можно просто…

— Что просто?! Вам передали с кухни чай, я вам его занесла. Пейте на здоровье!

— Может, и выпью, но знаешь, девочка, другой бы на моём месте в качестве наказания взял бы и заставил тебя это выпить! Наверняка тебя уже посвятили в то, что бывает, когда зелье пьёт не тот, на кого сделан наговор.

Я, наконец, поняла в чём дело. Даже как-то возмущение улеглось.

Ну конечно, запах от того мешка с любовными травками, и вонючего эликсира. Он же остался на моей одежде!

Засмеявшись, я покачала головой.

— М-да, наверное, мне стоило всё же переодеться, — расправив подол, я обнаружила на нём масляные капельки. — И замочить платье, а то так и буду страстью благоухать.

— Тебе стоило включить голову, — соскочив с кресла, он подошёл к шкафу и достал графин с янтарной жидкостью. — Зачем, Аля? Ответь на этот простой вопрос? На что ты надеялась, подливая мне приворотное зелье?

— А, может, вы лучше чай попьёте, а не вот эту вот огненную воду, — поморщившись, посоветовала я. — И повторяю, нет там никакого зелья. Это от меня запах. Это Яни подкинули…

— Хватит выкручиваться, — рявкнул он, и да — отхлебнул с графина. — Как же я так… Говорила бабушка…

— Да не бубните вы, не собираюсь я за вас замуж, — меня пробивало на хохот. — Живите спокойно, Эмес. Я в белом платье к вам даже в ночных кошмарах не явлюсь.

Он сделал ещё один глоток и убрал графин.

— Я слышу запах, Алевтина, и врать ты совершенно не умеешь. Я не стану злиться, хотя поступать так с мужчинами — это низко. Это подлость, играть чувствами. Но я не буду злиться, если ты скажешь почему? Назови мне причину, девочка.

— Хватит меня обвинять в том, что я не делала! — моему веселью и терпению пришёл конец. — Это нормальный обычный чай. Чего ради мне вас опаивать?

— Вот и мне интересно.

— Я вас не опаивала и точка!

Меня начинало тихо трясти. Вот же упрямый осёл. Привык, что женщины перед ним ковриком стелются, и что думает — я туда же. Да сейчас, ага. Аж три раза! Ещё не родился тот мужчина, за которым я бегать начну.

— Причина, Алевтина?!

— А нет её, причины этой. Иду себе по коридору, а тут домовая, так, мол, и так, чай барин уж полчаса как ждёт. Ему же не с руки самому за ним сходить. Он же высоких кровей. Не сделаете ли милость, госпожа Миленина, не занесёте ему этот поднос, трижды проклятый. А я что? Я же правильная! Разобралась с пассией друга в комнате, пала жертвой её вонючих экстрактов и к вам…

— Хватит, Аля, — он отвернулся от меня и уставился в окно. Мне хорошо было видно его отражение в стекле. — Я не желаю с тобой сегодня заниматься. Скажи спасибо, что выпить это не требую.

Усмехнувшись, я печально покачала головой. Он и слушать не желал. И главное, стоит весь такой гордый, чёлка по ветру, и непонятно то ли он злой, что хотела его опоить, то ли скорбит, что не опоила.

А, может, спектакль разыгрывает? Желает у меня чувство вины вызвать.

Вспомнился его разговор с Портовски и её ультиматум.

Ага, может вот в чём проблема! Вот что ему слух-то подпортило. Ясно — оправдываться бессмысленно — он просто пропустит мимо ушей все мои слова.

— А я, кажется, догадалась, в чём дело. Я дала вам маленькую ниточку, и вы с радостью её дёрнули. Так ведь, Эмес?

— Уходи, Алевтина…

— Конечно, и больше не приду, — резко перебила я его. — Но знаете, если вас женщина загнала в угол и сказала: делай выбор или я, или эта грязь под моими туфлями, то совсем необязательно обходиться со мной так низко. Вы сейчас упали в моих глазах. Очутились где-то там — под плинтусом. Мерзко так поступать, господин Валынский.

— Что? — он резко обернулся. — Ты… Откуда ты знаешь, что она несла тут?

Усмехнувшись, я покачала головой. Ай, как хорошо удивление сыграл. Даже поверить хочется. Да только я не дура.

— Я всё слышала! Вы очень громко разговаривали. Но ваше отношение ко мне не новость. Я ведь с самого начала имела неосторожность выслушать всё, что вы думаете обо мне. Но отчего-то мне казалось, что за те несколько месяцев в академии вы хоть немного меня зауважали. А нет, ошиблась. Будет мне уроком.

— Алевтина, я… Погоди, не горячись…

Он казался растерянным. Ну ещё бы! Кому же понравится быть уличённым в лицемерии.

— Ну, чтобы окончательно разубедить вас, господин Валынский, в том, что у меня даже мысль в голове не промелькнула опоить вашу персону, признаюсь. Да я знаю, что будет, если зелье выпьет тот, кто его варил. Судороги, холод в теле, слабость первые несколько минут. Но запомните, вы мне и даром не нужны! Смиритесь с мыслью, что не все ковриками к вашим ногам падают. Я вас отныне десятой дорогой обходить буду. Не нужны вы мне со всем своим родом. Хватайте свою Элоизу и живите с ней долго и счастливо. Вы идеальная пара. Двуличные, самовлюблённые и считающие всех вокруг вас грязью! — с этими словами я подняла обе кружки и отпила чай с обеих.

— Аля, пожалуйста, не горячись! — он как-то потерянно наблюдал за моими действиями. — Прости! Прости, слышишь, я наговорил лишнего…

Покачав головой, поставила полупустые чашки на поднос.

— Хороший чай. Вкусный. А на мне действительно запах эликсира, сваренного поклонницей Яни. Но вам ведь такая правда не нужна! Я облегчу вам жизнь, можете передать своей пассии, что вы меня прогнали. Спокойной ночи, господин Валынский.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Нет, Аля, постой.

Развернувшись, я поспешила к двери. На глаза навернулись неуместные слёзы.