— Это было что-то, я так смеялась! Ты бы видел его выражение лица, когда На-Резка подарила ему свой спонтанный поцелуй! Да вот же, сам посмотри, — она достала из-за пазухи голову мужчины, у которой отсутствовала нижняя челюсть. — Видишь это выражение глаз? "Ой, девочка, а зачем тебе этот красивый кинжальчик с ленточками? Ой, девочка, а что ты такое делаешь? Ой, девочка, не надо мне так больно отрезать голову. Ой, ой, ой". Вот умора!

Не в силах сказать что-либо, Ачек стоял на месте и смотрел на сектантку, которая пародировала голос мясника, играя с его головой. Мертвый Взор вырастил и воспитал ее, смертепоклонники открыли ей истину, и она следовала ей, не зная иной жизни и всецело отдав себя служению Нгахнаре. Измазанные в крови худенькие руки и волосы, смертоносный кинжал, безумный взгляд, движения убийцы и веселый смех — они словно не принадлежали ей, это была лишь оболочка, скрывающая настоящую Тормуну. И Ачек очень хотел увидеть ее.

— Ты никогда не думала, что могла бы жить иначе? — спросил По-Тоно.

Он задал вопрос очень тихо, но хохочущая Ана услышала его. Всего секунду на ее лице лежала тень печали, но она испарилась, уступив место широкой улыбке.

— Иначе? Это наоборот, что ли? Родиться старухой и молодеть… Хм, а это забавно! — она отбросила голову мясника в сторону и стала ходить, размахивая руками и мечтательно закатив глаза. — Все началось бы со смерти Мелкой, а потом была бы какая-нибудь страшная болезнь. Нудная жизнь с мужем-стариком, а потом он будет тоже молодеть, и начнется веселье! Хм, а ведь мои дети тогда будут рождаться обратно в меня…

— Я не об этом, — перебил ее Ачек. — Ты никогда не хотела быть со своей семьей, закончить женские классы, заниматься каким-нибудь вышиванием, выйти замуж за любящего ремесленника или мелкого служащего? Есть нормальную еду, иметь свой небольшой дом, а не жить в подземелье, в конце концов. Забыть о бесконечных смертях вокруг.

Тормуна стояла и смотрела на марийца широко открытыми глазами. По-Тоно показалось, что он увидел капельки слез, прежде чем она опустила голову и стала сосредоточенно оттирать пятнышко засохшей крови с руки, словно это было очень важно, хотя все ее тело и одежда были покрыты алыми брызгами. Сейчас перед ним стояла не малолетняя безумная убийца из числа смертепоклонников, а обычная молодая девушка со сложной судьбой.

— Знаешь, я хотела тебе сказать…

Краем глаза Ачек заметил шевельнувшуюся тень и, не раздумывая, метнулся вперед, обгоняя звук щелчка спускового механизма арбалета. В рывке он вскинул усохшую руку, заслоняя Тормуну, болт с хрустом пробил ее и застрял. По-Тоно не почувствовал боли, он на ходу подхватил девочку и бросился в переулок уходя с линии обстрела.

— На крыше, — прошептал Ачек, выдергивая болт из раны. — Кажется, не один.

— Как наши их пропустили?

— Не пропускали. Убийцы Синдиката умеют незаметно передвигаться и знают массу обходных путей. Скорее всего, их там три-четыре человека, они убивают отставших и зазевавшихся сектантов.

Тормуна глубоко задумалась, старательно сморщив лоб. Былая печаль снова испарилась, и в ее глазах мелькнул знакомый огонек сумасшествия. "Опять", — мысленно вздохнул По-Тоно.

— Если мы сильно напряжемся, то сможем отрастить себе крылья! Ты какие хочешь? Черные, наверное, чтобы все серьезно, да? А я хочу, чтобы одно крыло было красным, второе — зеленым, третье — синим, чтобы на фоне неба не видно было, и все думали, что у меня всего два крыла! Хитроумная Мелкая всех обманет! Погоди, а сколько их должно быть?

— Тормуна, нам… — со вздохом начал говорить Ачек, но замолчал, потому что за углом послышались осторожные шаги. — Тихо.

Ана активно закивала, тоже расслышав приближающихся людей. Разговорились и забыли, что находятся в смертельной опасности. Смертепоклонники в этот момент зачищали улицу далеко впереди, здесь остались лишь фанатики, сооружающие живые алтари. Вероятно, они уже мертвы, если попались подобному карательному отряду.

— Не дергайся и молчи, — шепнул он Тормуне, стягивая перчатку с омертвевшей руки. — Мы не знаем, сколько их там. И стрелков надо как-то выманить из засады.

Из-за угла вышли два человека в поношенной форме городской стражи. Значит, эти отряды комплектуются не только бандитами Синдиката. Ну конечно, должен же быть кто-то, кого можно использовать как приманку или живой щит. Оставшиеся в Донкаре стражники только для этого и годились, если не принимать в расчет элитных бойцов из верхнего квартала.

— Вы это, без глупостей, ага, — не очень уверенно приказал солдат, выставив меч перед собой.

— Конечно, конечно, — сказал Ачек, медленно протягивая руки вперед. — Мы сдаемся, можете связать нас.

— Связать? — первый стражник вопросительно взглянул на своего товарища.

— Не знаю, — пожал плечами тот. — Приказано убивать.

— Но у вас есть возможность взять нас в плен, — возразил По-Тоно. — Я вот, например, главарь сектантов. А она — моя дочь. Просто выглядит взросло для своего возраста. А я — молодо.

— Ага, это мой папаша, — встряла Тормуна. — А еще я его жена, да.

Ачек скрипнул зубами.

— О, а так разве можно? — удивился солдат.

— Нам можно, мы же смертепоклонники и все такое, — ответил мариец, мысленно ругая болтливую спутницу. — Неважно. Просто подумайте — взяли в плен главаря сектантов, принудили всех остальных сдаться и стали героями. Как вам такое?

Первый стражник снова вопросительно посмотрел на второго. Они пожимали плечами, кивали, мотали головами, морщились, и, кажется, в процессе этой пантомимы им удалось прийти к единому решению. Тормуна начала хихикать, наблюдая за ними, но под строгим взглядом Ачека быстро взяла себя в руки. Правда, ненадолго.

— Ладно, — согласился второй солдат, не обращая внимания на смеющуюся Ану. — Пойду позову ребят, пусть глянут. Вяжи их пока.

"Ничего полезного не разузнали, — подумал По-Тоно. — Хотя таким тупицам никто и не доверит важную информацию".

Обрадованный своим неожиданным подвигом стражник бросился к лидеру смертепоклонников, доставая веревку. Он не подумал, что оставшаяся без присмотра Тормуна может напасть на него, ведь они даже не отобрали оружие у сектантов. Впрочем, солдат допустил и другую оплошность, ставшую для него летальной. Чтобы связать Ачека, он схватил его за руку.

Иссушенная оболочка, которая только что была живым человеком, потрескивая рассыпающимися костями, упала на землю, подняв небольшое облако праха. По-Тоно посетила немного глупая идея, но он все же начал топтать череп и грудную клетку скелета, обтянутого серой сморщенной кожей. Завеса из трупной пыли получилась жидкой и прозрачной, однако теперь сектанты хотя бы могли относительно незаметно для карательного отряда начать движение. Если первые арбалетные болты лягут мимо, то беглецы выиграют