И все же пугали Бекетта не только кости.

Он прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь перебороть чувство давящей снизу земли и наваливающейся сверху церкви.

«Дыши, Чарли!»

Клаустрофобией он никогда особо не страдал, но сейчас находился под алтарем – прямо под ним. Равно как и могилы.

Всего девять штук.

«Ну давай же, давай!»

Перекатившись на бок, Бекетт представил себе всех тех людей, что прошли через эту церковь за последние сто семьдесят лет. Ощутил их как призраков у себя над головой – младенцев и стариков, новобрачных и новопреставленных… Тысячи жизней вращались вокруг алтаря у него над головой, а мертвые тела здесь, в этом месте…

Это воспринималось как осквернение.

Бекетт ненадолго прикрыл глаза, а потом опять осмотрел массивные балки, почерневшие от времени, толщиной с человека.

И едва не пропустил маленькое цветное пятнышко.

Совсем крошечное и тусклое, не больше монетки. Он посветил на него фонариком – похоже на уголок фотографии, подсунутой за балку. Проглядывала лишь какая-то зелень и что-то вроде каменной кладки. Надев латексные перчатки, Бекетт протянул руку и высвободил фотографию из щели. Она была очень старой и в ярком свете фонарика казалась совершенно выцветшей. Вроде какая-то женщина возле церкви. Он наклонил снимок. И понял, насколько ошибался.

Не женщина.

Не совсем.

* * *

Через двадцать минут снаружи окончательно стемнело; воздух казался живым от комарья. Вокруг тесной дверцы расставили прожекторы, в свете которых метались мотыльки размером с большой палец Бекетта. Бекетт с Рэндольфом стояли в люминесцентном гудении. Ждали Дайера.

– Они начинают нервничать, – напомнил Рэндольф. Он имел в виду медэксперта, криминалистов, остальных копов.

Бекетт и глазом не повел.

– Никто туда не войдет, пока это не увидит Дайер.

– Что-то неважнецки ты выглядишь.

– Всё со мной в порядке. – Но это было не так. Открытие многое изменило; может, даже всё без исключения.

– Так, говоришь, их девять?

– Да.

– Хочу тоже взглянуть.

– Занимайся своим делом.

– А что, это не мое дело?

– Я уже сказал. – Бекетт щепотью снял комара с шеи, раскатал кровь между пальцами. – Ждем Фрэнсиса.

* * *

Когда наконец появился Дайер, вид у того был осунувшийся; тень его высоко залезла вверх по стене, когда он ступил под круг света. Поначалу ничего не сказал, предпочтя изучать заколоченные окна и маленький квадратный проем за чахлыми кустиками.

– По-моему, я сказал по правилам.

– Знаю.

– Это значит, что никаких натасканных на трупы ищеек без моего разрешения.

– Это тоже знаю.

– И что? – Дайер упер руки в бока. – Тебе мало мертвяков, что ли? Не хватает заморочек?

– То, что я нашел… – Бекетт покачал головой. – Я не уверен, что Эдриен – это и есть наш убийца.

– Прикрой-ка рот пока. – Дайер изучил внимательные лица вокруг, а потом увлек Бекетта в тихое местечко за пределами освещенного круга. – В каком это смысле не уверен?

– Непонятно, сколько эти останки пробыли под землей. А что, если им лет пять или, скажем, десять? Эдриен просидел гораздо дольше.

– Если он убил одну, то вполне мог убить еще девять или еще пятьдесят. Может, Джулия Стрэндж была не первая.

– Или, может, мы имеем дело с другим убийцей.

– Они с равным успехом могут быть достаточно старыми, – упорствовал Дайер. – Может, эти тела пролежали тут сто лет, а то и двести. Может, церковь специально поставили прямо над ними по какой-то причине, которую мы не понимаем.

– Могилы не настолько старые.

– Откуда ты можешь это знать?

Бекетт щелкнул пальцами и дождался, пока один из криминалистов принесет одноразовые защитные комбинезоны.

– Надевай, – сказал он. – Сейчас покажу.

* * *

Когда они оказались под церковью, Бекетт вытянул руку.

– Держись подальше от следов волочения.

– Тут их два.

– Один – мой.

– Другой тоже на вид свежий.

– Он уже был тут до меня.

– Да что ты говоришь?

– Это еще не всё. Сюда.

Бекетт полз первым. Дважды оборачивался, но Дайер с легкостью пролезал под низкими балками. Когда они добрались до могил, Бекетт остановился и дождался, пока Дайер устроится рядом. Кости среди пляшущих теней отсвечивали серым. Увидев могилы, Дайер застыл.

– Мы прямо под алтарем. Держи. – Бекетт вручил Дайеру пару латексных перчаток, другую натянул сам. – Я насчитал девять могил, расположенных по примерно двухсотградусной дуге. – Он указал лучом фонарика на кости, на фрагмент черепа. – Видишь углубление посередине?

– Тоже на вид свежее.

– Землю примяли совсем недавно. – Бекетт поерзал, чтобы видеть лицо Дайера. – Кто-то там лежал.

Дайер нахмурился. Продвинулся еще на несколько дюймов по сырой красной земле и обвел лучом фонаря все могилы по очереди.

– И все равно они могут быть старыми.

– Посмотри-ка сюда. – Бекетт осветил фотографию, заткнутую за балку. – Я нашел ее двадцать минут назад.

– В каком это смысле нашел? Каким это образом?

– Я хотел, чтобы ты увидел, как все было, так что засунул ее обратно. – Бекетт раскрыл пластиковый пакет для улик, потянулся за фото, осторожно вытащил и запечатал в пакет. – Знаешь, кто это?

Дайер взял фотографию и долго изучал ее, вертел так и сяк, разглаживая полиэтилен пакета большим пальцем. Еще раз бросил взгляд на углубление в земле, на серые кости, на земляные холмики.

– Лиз нельзя про это знать, – наконец произнес он. – Только не сейчас.

Элизабет не могла заснуть. Не раз уже почти засыпала, но стоило задремать, как она, дернувшись, опять просыпалась, думая, что слышит голос Ченнинг – или Гидеона. Стоило этому произойти, как моментально срабатывало воображение, и она видела их в той обстановке, в какой они наверняка сейчас находились: Ченнинг в общей камере, Гидеон на узкой больничной койке. Она по-прежнему несла ответственность за них, так что казалось неправильным нежиться под мягким одеялом с видом на пурпурную воду. Так что вместо того, чтобы спокойно спать, Элизабет принялась рыскать по дому. Расхаживала по длинным коридорам под резными балками. Налила себе еще выпить, а потом вышла на террасу и подумала о совсем других временах и совсем других водах.