– Кажется, кое-кто только что сел в лужу! Стихийные маги не разбираются в контрзаклятиях.

Энвер молчала, закусив губу.

– Всё верно, – кивнул Бен с миной отличника, отвечающего урок. – Меня хорошо учили. В книгах написано: «Стихийно овладевший Силой маг, именуемый новой, не имеет возможности ознакомиться с фундаментальными законами природы магии, а также получить систематическое образование, посему…»

– Ой ладно! – сердито отмахнулась когда-то лучшая студентка на курсе. – И без тебя знаю, что нова так не смог бы. Значит, ты настоящий Бен. Я ошиблась.

– Думаю, кое в чём вы правы, мэм, – осторожно заметил оправданный. О конфузе с ультраскопом он уже позабыл.

– Это в чём же? – насторожилась Энвер.

Стажёр уловил интерес в словах чародейки, ухватился за него, как пёс за плащ почтальона.

– В том, что нова всё-таки находится в этой комнате.

Ищейки переглянулись. И прыснули.

– Подождите смеяться, – стажёр покачал пальцем. – Сперва позвольте мне кое-что объяснить.

– Позволяем.

Финкельштейн заложил руки за спину и принялся расхаживать перед кроватью: ни дать ни взять сыщик, выступающий перед публикой с изобличительной речью.

– К вашему сведению, я увлекаюсь детективными романами. И давно искал случая составить психологический портрет преступника…

– Какой-какой портрет?

– Минуту, пожалуйста, я всё объясню. Так вот, за вчерашний день я как следует обдумал всё, что мы знаем о нове, и пришёл к следующим выводам: «а» – скорее всего, это мужчина…

– Браво! Просто верх проницательности!

– …«б» – он обладает своеобразным чувством юмора и обожает дурачить людей, – Бен пропустил насмешку мимо ушей, – «в» – он ни во что не ставит закон и общественные нормы. Ставит себя над ними. Скорее всего, появление ищеек такой человек воспримет как личный вызов и постарается выставить их на посмешище, как можно сильнее ударив по самолюбию агентов и престижу Агентства.

– Пока что у него это неплохо получалось, – согласился Кристоф.

Финкельштейн стрельнул в светлого мага глазами.

– А как ещё можно наилучшим образом насолить двум ищейкам, если не – простите, мэм – переспать с одной, тем самым подставив другого?

Энвер задохнулась от возмущения.

– Ч… Чт… Что-о-о?!

– Скомпрометировать обоих агентов, – пояснил Бен извиняющимся тоном.

– Мальчик! Ты понимаешь, какую чушь несёшь сейчас? Я сдам тебя в ближайший дурдом!

– Подожди, Эн, – заинтересовался Кристоф. – Давай-ка дослушаем, занятно толкует.

– Благодарю, – юноша не прибавил своё обычное «сэр». – Посудите сами: среди всех его проделок первое место по популярности держат случаи искушения дев, сведения их с благочестивого пути…

– Говоришь, как чёртов священник.

– Священник не может быть «чёртовым»! – покоробило Бена.

– Боги, дайте ему уже закончить! – Кристоф воздел руки к небу. Энвер, сдержав ругательство, закрыла лицо ладонью.

– Этот нова рисковый и дерзкий, – как ни в чём не бывало гнул своё стажёр. – Он взялся играть с нами, надеясь выжать максимум. И однажды успешно скопировал меня, перехитрив вас. Я решил, что лучшая тактика в данном случае – ловля на живца.

– На меня, значит, – иронично уточнила девушка.

– Именно. Я не стал ничего говорить вам, тем более вы…

– Минуточку! Значит ли это, что стажёр Финкельштейн разработал собственный план тайком от наставников и начал претворять его в жизнь? Я не ослышался?

– Нет, всё именно так.

– Как говорится, не прошло и трёх дней… – проворчал светлый маг после нескольких секунд тишины. Напарница повторила жест с лицом и ладонью.

«Вот так, Эн. А мы ещё в свой план его посвящать не хотели. Ну дела-а!»

– Я могу продолжить, мэм? – ведьма коротко кивнула. – Спасибо. Я не стал ничего говорить вам потому, что вы сами вдруг начали исполнять что-то странное. В смысле напиваться вопреки здравому смыслу. Но это способствовало задуманному. Мне оставалось только проследить, чтобы вы – ещё раз простите, мэм – надрались до беспамятства. Ну и подыграть нове – была уверенность, что он появится. Так всё и случилось.

– То есть ты просто смотрел, как мы теряем над собой контроль, а потом положил нас с Крисом в одну постель?

– Не просто смотрел, а ждал. Чтобы в подходящий момент захлопнуть ловушку и утром представить вам пойманного преступника.

– Да неужели? – интонации Энвер не сулили стажёру ничего хорошего. – Отчего-то первое, что увидели сегодня мои глаза, – это опухшую с перепоя физиономию напарника.

– Так и есть, – просиял Бен. Видимо, он достиг кульминации в своём рассказе. – Вы увидели лицо напарника. Но вовсе не его самого.

– Что-о?! – челюсть у Кристофа отвисла во второй раз.

– Я же сказал: нова здесь, в этой комнате.

– Так, Бенни! Пожалуй, ты достаточно…

– Э-э, нет! – развеселилась Энвер. – Теперь уже я хочу дослушать.

– Извольте. Вы предположили, что нова – не псионик и не мастер иллюзий, но при этом умеет примерять личины других людей. Значит, он полиморф. А полиморфы, как говорится в «Множестве граней одной сущности»…

– Длинный и нудный труд о воплощениях Силы, – блеснула познаниями Энвер. – Как ты его осилил?

– …полиморфы могут в совершенстве копировать внешний вид, манеру поведения, жесты, привычки. Даже кратковременную память. Но не глубинные, не старые воспоминания. В теории… Словом, случай столкнул меня с новой вчера вечером, в том кабаке, где вы позднее предавались возлияниям. Разумеется, полиморф притворился одним из вас. Сначала я не понял, что к чему, но вскоре разговорил его и убедился, что предо мной искомый стихийный маг.

– И что же ты его сразу не взял, раз такой умный?

– Я не знал пределов его сил, – виновато вздохнул парень. – Вдруг его способности не ограничиваются полиморфизмом? А я ведь только третий день как практикант. Драка была недопустима, вас же поблизости не оказалось. Вот и пришлось действовать нетривиально.

Заведение изо всех сил стремилось походить на пиратское кружало. Под потолком болтались гирлянды из канатов, с чёрного полотнища над барной стойкой скалился Весёлый Роджер, люстры имитировали штурвалы, а настенные светильники – якоря. Даже пивные кружки притворялись миниатюрными бочонками. Вот и посетители переполненного кабака веселились с пиратским размахом, отдавая должное празднику. Ром лился рекой, гремели непристойные песенки, разбавленные экзотическими выкриками «Разрази меня гром!», «Освободите мои плавники, я хочу выпить ещё!», «Тряхнём костями!» и тому подобным. Бенджамин Филькенштейн скромно сидел в дальнем углу, за единственным свободным столиком, и с вежливым интересом наблюдал за двумя толстяками. Те с дистанции в восемь футов метали дротики в мишень, стараясь выбить наибольшую сумму очков. Десятка два окосевших болельщиков нестройным хором подзадоривали дартсменов. В какой-то момент состязание частично заслонила фигура человека, плюхнувшегося за стол Бена. Стажёр узнал Кристофа.