— Тебе пора в отпуск, моя девочка, — сказал Магнус. Наверное, он был поражен ее молчанием. — Ник бредит Грецией. В такое время года там все еще тепло и красиво. Как насчет того, чтобы вам съездить туда вдвоем на недельку?

Мэл понимала, что Магнус просто о ней заботился. Он беспокоился из-за того, что она молчала весь вечер, и боялся, что слишком завалил ее работой. Но тогда Мэл восприняла его предложение как попытку ее использовать.

— Если мне потребуется отдых, я сама его попрошу, — выпалила она, не подумав.

Она заметила, как мужчины переглянулись, и поняла, что опьянела. Чтобы не выглядеть еще большей дурой, Мэл решила уйти якобы для того, чтобы поговорить с Антони. Прежде чем ей успели возразить, она встала и вышла из гостиной.

К счастью, Антони действительно была нужна помощь — сломалась посудомоечная машина. Мэл вытащила всю посуду, вымыла и вытерла ее, пока Антони раскладывал десерты.

Когда она вернулась в столовую, Магнус и Ник уже перешли в гостиную, прихватив бутылку бренди.

Салли подмигнула Мэл, передавая оставленную для нее информацию.

— Они попросили, чтобы ты к ним присоединилась, — неохотно произнесла она.

Салли была единственным человеком среди персонала, с которым Мэл чувствовала себя неуютно. Это была высокая худощавая девушка, которая днем училась в университете Бата. Раньше Мэл догадывалась, что Салли ей завидует, но сейчас по тону ее голоса стало понятно, что официантке нравится Ник.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — вялым голосом ответила Мэл. — Наверное, пойду спать. Сможешь передать им об этом?

Она уже повернула к последнему пролету ступенек, как вдруг дверь гостиной распахнулась и появился Ник. Когда он попросил Мэл войти, она повторила ту же отговорку, что и Салли, и пошла по ступенькам наверх. Ник побежал за ней, перепрыгивая через две ступеньки.

— Что случилось? — спросил он, догнав Камелию возле ее комнаты.

— Я же сказала, что не очень хорошо себя чувствую, — солгала Мэл. Она немного отрезвела после мытья посуды.

— Сегодняшний вечер был слишком тяжелым для тебя? — спросил Ник. — Отец иногда похож на бульдозер, когда войдет в раж.

Сочувствие в его голосе тронуло Камелию до глубины души. На ее глазах выступили слезы. Нежные слова Ника, казалось, залечивали ее душевные раны. Он увидел слезы Мэл и притянул ее к себе.

— Тише, тише, — говорил он, пытаясь ее успокоить. — Ты не должна обращать внимания на отца. Он просто боится постареть раньше, чем достигнет своих целей. Он забывает, что иногда нельзя опережать события.

Так хорошо было в объятиях Ника. На мгновение Мэл забыла свои страхи. Ник ладонями обхватил ее лицо.

— Тебя стоит добиваться, — прошептал он, целуя ее в нос. — Иногда я могу быть самым терпеливым на свете.

Он коснулся губами ее губ. Мэл потянулась к нему, забывшись в сладости его горячих чувственных губ.

Но реальность отрезвила ее, вызвав ужас в ее душе. Камелия с силой оттолкнула Ника.

— Больше никогда не делай этого! — воскликнула она, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Я же сказала тебе, что мне это неинтересно. Разве это так сложно понять?

Ник отступил на несколько шагов, его лицо покраснело.

— Я хотел бы сказать, что сожалею, но это не так, — проговорил он, поворачиваясь к ступенькам. — Я не знаю, что с тобой такое, Мэл, но я обязательно это выясню. Ты так же сильно желала этого поцелуя, как и я. Ты меня не обманешь.

Позже Мэл лежала на кровати и плакала. Она поняла, что попала в ловушку. Весь вечер она замечала доказательства того, что Ник упрям и решительно настроен. В детстве он заявил, что будет актером. Несмотря на протест семьи, он долго взбирался наверх, пока его высокомерие не сыграло с ним злую шутку. Возможно, в прошлом он и был плейбоем, но сейчас он стал совсем другим. Ник решил, что Мэл его судьба, и она знала, что он не отступит.

— За что мне это? — прошептала она в темноте, обращаясь к тому же, кого однажды поблагодарила за эту комнату. — Что я сделала, раз заслужила такое?

Мэл сидела в гостиной Магнуса и смотрела в окно на сильный дождь. Еще не пробило и четырех часов, а уже было темно. Сильный ветер сорвал с деревьев красивые осенние одежды, усыпав ими лужайку и террасу. Такая погода напоминала Камелии о том дне, когда она приехала в «Окландз» два года назад, и о дне, когда она впервые познакомилась с Ником Осборном.

— Когда же ты скажешь мне, что тебя мучает?

Мэл испугалась, услышав низкий голос. Она задернула тяжелые шторы и повернулась к Магнусу. Он выздоравливал после пневмонии. Все началось в прошлом месяце. Магнус сильно простудился после того, как целый вечер проработал под дождем. Простуда перешла в бронхит. Магнус отказался ложиться в постель, и все закончилось пневмонией.

Магнус сидел возле камина в кожаном кресле с высокой спинкой. Он был в старых фланелевых штанах и пиджаке. Рядом с ним на маленьком столике стоял поднос с чаем. Раньше он никогда не болел и поэтому был очень плохим пациентом. Он постоянно вставал с постели, тем самым отодвигая выздоровление на неопределенный срок. Но сейчас ему стало лучше, и на следующей неделе Ник собирался отправить его на Канары погреться на солнце.

— Ничего меня не мучает, — солгала Мэл. — Я думала о том, какой депрессивной может быть осень.

— Может быть, я стар, но пока еще не ослеп и не ослаб умом, — ответил Магнус, недоверчиво ухмыльнувшись. — Иди сюда, сядь рядом.

Магнус давно заметил, что Мэл была сама не своя. Он объяснял это тем, что она устала. Все лето в отеле было полно людей, персонала не хватало. Но, лежа в постели во время болезни, Магнус понял, что Мэл требовалось что-то гораздо серьезнее отпуска. Она была очень взволнована.

Улыбка больше не сияла в ее глазах, хотя она по-прежнему болтала и шутила. Она не утратила ловкости, со всеми была так же приветлива, как и раньше, но огонек внутри нее погас. Сейчас, когда Мэл прошла по комнате, направляясь к креслу у камина, Магнус заметил, что в ее походке больше не было легкости. Все тело девушки было напряжено.

Магнус налил чай в чашки, добавил молока и передал одну Мэл.

— Ну? — Он внимательно посмотрел на нее, вызывая на откровенный разговор. — Что такое, Мэл? Только не лги мне. Мне нужна только правда.

Камелия сделала глоток. Уже несколько недель она чувствовала, что ей придется уйти из «Окландз». Но она надеялась, что сможет сохранить свою тайну до тех пор, пока Магнус не выздоровеет окончательно. Она знала, что он на нее рассчитывал. За время его болезни они еще больше сблизились. Мэл слишком сильно его уважала, чтобы снова придумывать фальшивое оправдание.

Целый год она жила как неваляшка: поднималась, как только уезжал Ник, и падала, когда он возвращался. Она хотела его видеть и одновременно паниковала, когда к дому подъезжал его красный автомобиль. Она молилась о том, чтобы ему разонравиться, чтобы он нашел работу на другом краю света и больше никогда не вернулся в «Окландз».