Я встала с кровати и пошла за снотворным. Я должна хоть немного поспать. Я выпила две таблетки, рядом на столе лежал телефон. Я взяла его и нашла номер Колина. Не думала и не понимала, что делаю. Он не взял трубку, но я оставила ему голосовое сообщение.

– Пожалуйста, приезжай, – это был крик души, просьба, но я не верила в то, что он приедет.

Мы виделись несколько лет назад, сейчас ему было небезопасно видеться со мной и приезжать ко мне. Мои руки по локоть в крови. Моя плохая преступная репутация могла навредить Колину.

Я вернулась в постель и вскоре снотворное подействовало. Ночь пролетела быстро, рассвет и новый день уже ждали меня. Я открыла глаза. Ронни лежал позади на боку точно, как я. Он обнимал меня, сегодня не самое ужасное утро. Я пошевелилась.

– Не ходи сегодня на работу, Уолш тебя заменит, – он тоже уже бодрствовал.

– Я не устала от работы, – я сонно проговорила, поворачиваясь к нему лицом.

– Тебе нужно отдохнуть.

– Съездим куда-нибудь?

Я не верила своим ушам. Неужели он пытается заботиться обо мне? Ронни выдавил улыбку, стараясь быть милым насколько это возможно.

– Ммм, – он потянулся в кровати.

Сначала он, было, улыбался, а потом поморщился.

– Сегодня никак не могу. Съезди, развейся с Томом. Завтра я буду твой на весь день. Можем даже сходить в театр.

После этих слов я вновь поникла. Мне нужно было как-то прожить этот день. Умереть ночью, а утром опять проснуться и так каждый раз, как по замкнутому кругу.

Ронни ещё немного побыл со мной, но мы почти не разговаривали. Я хотела побольше узнать о Роберте, но Ронни не стал мне рассказывать о нём и попросил лишний раз не показываться ему на глаза, когда он прилетит.

Чтобы хоть как-то развеселить меня Томас отвёз меня в свой любимый бар в Бруклине. Мы поехали, прихватив с собой только водителя и одного телохранителя.

Бар, в который мы приехали, был простенький и ничем не запоминающийся. Посетителей было всего человек тридцать, на сцене выступали начинающие музыканты и певцы, а за барной стойкой стояла женщина средних лет. Дешёвая выпивка и старая мебель. Было в этом баре что-то символичное. Мы взяли себе выпить и сели за столик в углу. На сцене только так сменялись артисты.

– Тут может спеть любой желающий, – друг посмотрел на сцену.

– Здесь душевно и теперь понятно, почему ты частенько сюда наведываешься, – я взяла себе пиво, но только сейчас вспомнила, что не люблю этот напиток.

Я молча смотрела куда-то в пустоту. Скорее всего, мой мрачный вид надоел Томасу и он поспешил заговорить со мной.

– Если бы я мог, то родил бы тебе ребёнка! Почему бы тебе не воспользоваться услугами суррогатной матери? Ну, или можешь усыновить кого-нибудь, – он не выдержал.

Я просила больше никогда не задевать тему о детях, но он посчитал необходимым поговорить со мной о том, что не давало мне покоя.

– Нет, я не вынесу, если снова потеряю кого-нибудь. Сначала любишь, потом теряешь, с меня хватит. Родители не должны переживать за своих детей, а в моей жизни действует только эта схема. Уолш молодец, увёз сына в Англию, пусть не видится с ним, но зато он в безопасности, – я заговорила.

– Тогда я не знаю, чем тебе помочь! Как мне тебя развеселить? – друг возмущался.

Он говорил слишком громко, посетители начали оборачиваться. Мы и так были слишком приметными в подобном месте. Дорогая одежда делала из нас богачей. Безэмоциональный телохранитель под два метра ростом пугал окружающих. По выражению его лица можно было подумать, что у него было минимум две ходки, прежде чем он стал моим телохранителем.

Я не знала, что ответить Томасу. Ничто больше меня не радовало. Я посмотрела на маленькую сцену в глубине бара. Да у меня ванна больше, чем эта сцена.

Небольшой выступ загромождён музыкальными инструментами. Одинокий прожектор еле освещал сцену. Я увидела молодого певца, которого практически никто не слушал. Те, кто сидел впереди ещё наблюдали за тем, что происходило на сцене.

Парню было около двадцати лет, а, может, даже меньше. Он выглядел молодо, свежо и невинно. Его детская наивность подкупила меня. Паренёк пел о любви, вживаясь и проживая песню. Всем своим видом он старался соответствовать взрослой песне. Певец пытался убедить всех в своём профессионализме, но его руки дрожали.

– Ммм, какой парнишка! Может тебе влюбиться в него? – Томас хихикнул, подмигивая мне.

– Ронни его убьёт, – я улыбнулась первый раз за весь вечер.

– Пфф, это же будет не всерьёз! Ты просто немного отвлечёшься! – друг задел меня локтем в бок, словно подначивая.

– Нет, – я отрицательно покачала головой.

Даже если захочу, не смогу влюбиться, сейчас во мне жила одна лишь всепоглощающая боль. Мой палач жаждал крови, как никогда прежде.

«Тебе так больно, давай сделаем больно кому-нибудь в ответ? Это справедливо. Ты не должна так страдать, передай страдания кому-нибудь другому».

Я прислушалась к себе. Нет, мне не станет лучше, убийством ничего не решить. Том наблюдал за мной, и кажется, догадался, о чём я только что беседовала сама с собой.

– Кажется, он поёт эту песню своей девушке. Глянь на ту блондинку.

Я посмотрела на девушку. Да, скорее всего, они пара. Так мило смотрят друг на друга.

– Да, похоже на то, – я ответила.

– У меня есть идея! Давай я убью её прямо на его глазах? Ты увидишь, как он страдает и тебе сразу же станет легче.

Том оживился и уже был готов соскочить с места и убить девушку.

– Нет, – я отказалась.

– Но почему? – друг недоумевал.

– Мне станет легче всего лишь на несколько минут. Мы уйдём и забудем о девушке и молодом певце. Мы уйдём, а он будет жить с этим всю жизнь, – я договорила и тяжело вздохнула.

– Хм, понятно. Тогда просто пофлиртуй с ним!

– Я старовата для него, успокойся, – я рассмеялась.

– Ты чертовски привлекательна! Ты посмотри на него, эта детская опухлость спадёт, клянусь, у него будут обворожительные скулы! Ну, после моих, конечно, я красавчик номер один.

Том начал смешить меня. Я ещё раз посмотрела на парня. Копна чёрных волос отливала синим на свету. Его волосы небрежно торчали в разные стороны, а чёлка лезла в глаза. Глаза, будто угольки. Темнее глаз я ещё не видела. Глаза и волосы контрастировали с его белоснежной кожей. Он был просто одет, чёрные порванные джинсы и такого же цвета футболка. К большому удивлению, певец привлекал к себе внимания именно своей простотой. Я посмотрела на друга и вновь отрицательно покачала головой.

– Лапушка, тебя смущает возраст? Эй, ты, сходи и узнай, сколько ему лет, – Том обратился к телохранителю.