остаемся наедине в просторном холле. Озираюсь опасливо и абсолютно никого не нахожу вокруг. Ни единого свидетельства того, что в особняке есть другие обитатели. Видимо, Майя и Аленушка задержались в домике на природе, а Илья примчался один.

Я могла бы уточнить у Алика, но он выглядит чересчур грозным.

- В комнату свою иди, - приказывает таким ледяным тоном, что я, невольно поежившись, потираю плечи руками. – И чтобы никуда больше не выходила! – меняется в лице, становясь чернее тучи. – Я и так зол на тебя.

- Но… - хватаю ртом воздух, однако не могу насытиться кислородом. Гораздо проще это делать вместе с Аликом. Однако он почему-то больше не хочет. – Я же извинилась, - бросаю лихорадочно и вспоминаю главный аргумент: - И я вернула вам брачный контракт, между прочим.

Довольно вздергиваю подбородок, который тут же оказывается в капкане сильных, теплых пальцев. От сурового прикосновения я готова зажмуриться и замурлыкать, но муж приподнимает мое лицо так, чтобы я прямо в глаза ему смотрела. И окутывает тьмой.

Действительно злой. В машине совсем другим был. Пока какое-то сообщение не прочитал. Хоть обратно в салон внедорожника возвращайся! Только все средства связи лучше у мужа изъять.

- С недавних пор насрать мне на контракт, девочка, - грубо ругается, но смысл слов вызывает легкую улыбку на моих губах. – Мне через весь город гнать за тобой пришлось, до конца не понимая, с кем ты и что тебя ждет. Глупая, упрямая и абсолютно неуправляемая, ты хоть понимаешь, как рисковала собой? – хмуро сводит брови к переносице.

- Я же к подруге отправилась, - лепечу сдавленно.

- Я просил этого не делать, - мрачно напоминает.

- Приказывал, - высвобождаю подбородок из крепкой, но осторожной хватки. Потираю его, массирую демонстративно. Чтобы Алику стыдно стало за свою грубость. Но он темнеет сильнее.

- В комнату! – указывает пальцем мне за спину, и я пячусь послушно. - Не попадайся мне на глаза некоторое время, пока не остыну, - косится на очередное входящее сообщение.

Кто моему мужу письма там шлет? Надеюсь, не Валерия?

Спрашивать бессмысленно. Алик разворачивается, направляясь к лестнице. А я никак не могу его отпустить.

- Надолго? – бросаю ему в спину.

- Что? – опирается ногой о первую ступеньку и останавливается.

- Ну, сколько времени надо на… остывание. Вам, - обращаюсь так от растерянности. Чересчур яростным и опасным выглядит мой муж.

Не Алик он сейчас, а Альберт Ильич. Такой, как в ЗАГСе. Несокрушимый, каменный, сердитый.

- Лера! – гаркает так, что я подпрыгиваю на месте.

Хватаюсь за ручку двери. И чуть не вырываю ее с корнем, когда муж в два прыжка оказывается рядом. Без предупреждения подхватывает меня под бедра и буквально вбивает в жалобно скрипящее полотно. Впивается в рот, покусывает истерзанные губы, врезается пальцами в мои ягодицы. Заставляет обнять его и обвить талию ногами. Раскрыться, когда он вжимается в меня твердым пахом.

Давит и двигается так откровенно, что я мгновенно наполняюсь кипящей лавой. Чувствую его, несмотря на несколько слоев одежды. В местах соприкосновения наших с мужем тел все взрывается, горит, пульсирует.

С предвкушением и безумной зависимостью я готовлюсь к «примирительному наказанию», но…

У мужа в брюках что-то вибрирует. Так внезапно и ощутимо, что я дергаюсь.

- Черт, - рявкает мне в губы. Целует, как в последний раз. И отпускает, в то время как я едва на ногах держусь.

Читает еще одно сообщение.

- Отец уже едет домой, - произносит с налетом разочарования и окидывает меня жадным взглядом. – Мама с Аленушкой будут завтра утром. Отдых закончился. По твоей вине, - не упускает случая упрекнуть меня.

Отходит на безопасное расстояние, а мне так и хочется податься к нему ближе.

- Считай, тебе повезло на сегодня, - хмыкает снисходительно. - Они тебя спасли, - облизывает меня горящим взглядом.

Кашляю нервно, ощущая сухость в горле и дикую жажду. Спасли? Я не вызывала МЧС! Мне очень даже нравилось гореть и плавиться.

- Иди, - недовольный моей медлительностью, Алик заталкивает меня в комнату. – И чтобы носа не высовывала, пока не разрешу. Наказана, - отрезает, будто я маленькая девочка.

Молчу.

Закрываю дверь. Прислушиваюсь к шагам. И как только они затихают, бегу в душ.

До ночи покорно сижу в своей спальне. Даже ужинать не выхожу – все равно от переживаний и тревоги живот сводит и тошнит.

Долго ворочаюсь в постели, не в силах уснуть. Улавливаю приглушенные голоса, что доносятся из холла. Различаю тот самый, необходимый мне и родной. И зажмуриваюсь, когда дверь слегка приоткрывается. Остается в таком положении буквально несколько секунд – и бесшумно возвращается на место. Словно дракон издалека следит за своим золотом.

- И вам спокойной ночи, Альберт Ильич, - бурчу в пустоту. Но тут же вздергиваю уголки губ вверх.

Из нас выйдет аномальная и совершенно неправильная семья.

Зато семья…

Засыпаю с умиротворенной улыбкой, не догадываясь, что ждет меня утром.

Глава 46

Вместо приятного пробуждения я резко подскакиваю на кровати. Ощущение, будто я катапультировалась из гоночного болида на полной скорости. И лечу куда-то, не контролируя свое тело. Почти привыкаю к невесомости, как меня насильно возвращают в кресло водителя и выбрасывают еще раз. От качки тошнить начинает, голова кружится, как на американских горках, а сердце стучит где попало, будто болтается по всему организму.

Мне определенно не нравится этот сон. Как «переключиться» на другой? Предыдущий, где я сгорала в нежных, но властных объятиях Альберта, слушала ласковые слова и шептала ему что-то наивное и искреннее в ответ… Хорошо так было. Я даже проснулась посреди ночи, но во тьме никого не обнаружила рядом. Лишь опять донеслись голоса из холла.

Тумановы спят по ночам? Или днем отдыхают в гробах, как вампиры? Впрочем, ничего подобного я в спальне Алика не замечала. И по-человечески тепло было в его постели.

Бам! Приземляюсь с глухим поскрипыванием. Надеюсь, это не мои кости рассыпаются в прах.

- Ле-еся! – знакомый, но слишком громкий визг пронзает мои несчастные барабанные перепонки. И я невольно закрываю уши руками. Зажмуриваюсь крепче, отгоняя кошмар.

Но