Алексия сидела в «Старбаксе», читая обескураживающе короткий отчет Эдварда Мэннинга.

«Майло Джеймс Бейтс, родился в Бронксвилле, Нью-Йорк. Женат на Элизабет (Бетси), трое детей. Считается пропавшим. Об исчезновении заявили бизнес-партнер, а позже – его семья. Оставил значительные долги».

«Итак, – подумала Алексия, – не один Билли тревожился за Майло. Семья тоже заявила об исчезновении. Интересно, почему шеф Дабловски не упомянул об этом?»

«Хэмлин утверждал, что мистер Бейтс был похищен неизвестным лицом (лицами) и что он (Хэмлин) тоже был похищен и вынужден смотреть домашнее видео, на котором Бейтса пытали. Агенты Йомен и Райли (ФБР) провели расследование, но не нашли существенных доказательств. Жена развелась с Бейтсом в его отсутствие в январе 1996 года на основании оставления семьи. Дальнейших контактов с семьей не было».

Алексия легко читала между строк. Любящий муж и преданный отец неожиданно и бесследно исчезает. Может, запаниковал из-за долгов? Но насколько веская это причина, чтобы перечеркнуть прежнюю жизнь? Не только от жены и партнера, но и от детей? Или с ним случилось нечто куда более жестокое?

Вторая страница отчета Эдварда была еще короче:

«…4587 неопознанных трупов обнаружены в США в год исчезновения Майло Бейтса. Год спустя 986 тел так и остались неопознанными, 192 из них до сих пор не востребованы. Все они найдены в нью-йоркском округе, 11 были взрослыми мужчинами».

Алексия помедлила, пытаясь осознать угнетающую информацию. Всего за один год, в одном городе найдено свыше ста человек, умерших или убитых, до которых никому не было дела. И все они были чьими-то детьми. Как ее Майкл.

Она вынудила себя продолжить чтение.

«…17 трупов имели следы пыток. Все, кроме троих человек, были уроженцами Карибских островов».

«Банды. Войны наркокартелей».

Алексия оживилась. Неизменно педантичный Эдвард обозначил причины гибели трех белых мужчин:

«Смерть от пули».

«Смерть от пули».

И третье, последнее заключение в отчете, в конце страницы, короткое и смертоносное, как раковая родинка:

«Утопление».

Алексия словно услышала голос шефа Гарри Дабловски: «Мы ожидали таких же преступлений по такому же сценарию. Девушки, которых утопили, но перед этим пытали. Серия… но этого не произошло».

Конечно, тело не принадлежало девушке. Но был ли этот белый мужчина Майло Бейтсом? Пытали ли его, как бедную Дженнифер? Убийца вполне мог не ограничиться одними женщинами. Дженни никто не насиловал. Так что, возможно, пол жертвы значения не имел. А что, если именно связь с Билли определила ее судьбу, как и судьбу Бейтса?

Билли, несчастный, сбитый с толку шизофреник и бывший заключенный, Билли, которому никто не верил, которого никто не слушал. Даже сама Алексия.

– Вы закончили?

Мрачная официантка убрала пустую чашку из-под кофе. Алексия глянула на часы и на время выбросила из головы свои дикие предположения относительно Бейтса.

«Потому что именно таковы они и есть, – твердо напомнила она себе, – предположения. Тело могло принадлежать кому угодно, кроме Бейтса. Майло вполне может быть здоров, благополучен и проживает в Майами без забот и волнений».

Сегодня ее последний день в Нью-Йорке, и нужно что-то сделать за это время. Завтра утром она улетает в Лондон, присутствовать на вынесении приговора Тедди.

Салли Хэмлин отдала ей кучу бумаг, относившихся к тому времени, когда бизнес Билли вошел в режим свободного падения, когда не только исчез Майло, но и в голове Билли впервые зазвучал «голос». Критический период, начало всех бед.

Перебирая бумаги, Алексия тщательно записывала имена кредиторов, клиентов и поставщиков, имевших тогда дело с «Хэмлин моторз». Конечно, может быть, все зря. Но был и шанс, что кто-то из них запомнил нечто важное.

Джефф Уилкс владел транспортной компанией в Куинсе и был одним из самых значительных и состоятельных клиентов Билли, пока все не пошло под откос. Толстяк гигантского роста, от которого несло чесноком и запахом немытого тела, с кругами пота размером с тарелку под мышками, Джефф не казался ни довольным, ни польщенным встречей с бывшим министром внутренних дел Британии.

– Слушайте, леди, мне все равно, кто вы, – грубо заявил он Алексии, почесывая яйца под пластиковой столешницей, в грязном офисе над гаражом. – Я не обсуждаю деловые операции ни с кем, кроме своего бухгалтера и банковского менеджера. И только при крайней необходимости.

– Билли Хэмлин был вашим другом, – напомнила Алексия ледяным тоном. – Его и дочь нашли убитыми. Если у вас есть информация, которая поможет раскрыть эти преступления, неужели не хотите поделиться?

– С копами – возможно. Не с какой-то женщиной, которую я в жизни не видел до этой минуты. Я вас не знаю.

– Я сказала вам, кто я.

Уилкс пожал плечами:

– И что? Нет у меня никакой информации, ясно? Ни черта не знаю ни о каких убийствах. И Билли Хэмлин был деловым знакомым. Не приятелем. Мы не были друзьями.

Очевидно, взывать к лучшим чувствам Уилкса бесполезно. Алексия прибегла к трюку, которому научилась в политике: повторять вопрос снова, и снова, и снова, пока собеседник не сломается и ответит хоть и против воли.

– Почему вы разорвали контракт с Хэмлином?

– Послушайте, я уже сказал…

– Почему вы отказались от услуг Билли?

– Вы глухи?

– Неудовлетворительное качество работ?

– Нет. Это тут ни при чем.

– Или вы двое поссорились?

– Нет! Я уже сказал… Мы не были друзьями. Знаете, у меня дела.

– Почему вы не возобновили контракт с Хэмлином?

Уже через минуту Джефф сдался.

«В палате общин он не протянул бы и дня», – мысленно усмехнулась Алексия.

– На меня надавили, ясно? – выпалил Джефф. – В моем бизнесе такое случается. Мафия, рэкет, который крышевал меня… Если у вас транспортная компания в Нью-Йорке, такими вещами не шутят.

– Кто-то заставил вас уйти от Билли? Именно это вы хотите сказать?

– Я ничего не говорю.

– Вам угрожали?

– Я имен не называю. И никого не обвиняю, так? Я всего лишь небогатый бизнесмен, пытающийся выжить.

– Но ваши отношения с Хэмлином стали проблемой?

– До моего сведения довели, – ответил толстяк, – что для моего бизнеса будет лучше, если бизнес Хэмлина не станет иметь отношения к моим грузовикам. Ясно? Я ничем не обязан тому парню. Платил ему полностью и вовремя за сделанную работу. Но… – он широко раскинул руки, – мы пошли разными путями. Вот и все. Конец истории.