– Я не шлюха! – с вызовом повторила она. – А что было сегодня утром, ерунда… Просто хотела показать, что я лучше всех этих сучек, которых ты мне предпочел.

– Должен сказать, это у тебя получилось неплохо… Ты лучше всех!

– Поэтому ты здесь, – сменила она гнев на милость.

– А убежала от меня зачем?

– Неужели не понятно? Чтобы ты побегал за мной…

– Я тебя догнал. И у твоих ног. Здесь и надолго. Если ты, конечно, не прогонишь…

– Посмотрим на твое поведение, – лукаво улыбнулась Элона.

– И что я должен сделать?

– А ты не догадываешься?

– Догадываюсь. Но боюсь ошибиться.

– А ты не бойся…

Родион не побоялся. И жадно привлек Элону к себе. Она не отстранилась. Напротив, еще крепче прижалась к нему…

Платье снималось легко. Родион нащупал «молнию», шевельнул рукой, и оно с шорохом опустилось к его ногам. Под ним не было ничего. Ни-чего-шеньки!…

Картинка была похлеще, чем утром. В одном бриллиантовом колье и в туфлях на высоких каблуках – в таком виде Элона могла возбудить и мертвого. У Родиона же от возбуждения начали плавиться мозги. Они не смогли дотянуться до дивана. Упали прямо на пол. Спустя несколько секунд комнату заполнили громкие стоны и охи. Им некого было стесняться. Они совершенно свободные люди. Ничто не мешает им слиться воедино. Надолго или даже навсегда…

С Элоной было легко и просто во всех отношениях. В постели она была хороша до невозможности. На кухне – лучший в мире кулинар. Она умела готовить почти все блюда, которые любил Родион. И ни за что на свете не доверила бы их приготовление кухарке. И в деле, которым он занимался, знала толк. Правда, о делах Родион не думал и не хотел думать.

Воз проблем тянули на себе Колдун с Витьком. Родион же эти три дня пропадал дома у Элоны. Ему было здесь чертовски хорошо. Единственно, что угнетало его, – он ощущал себя полным идиотом. Надо было сразу, с первого дня после зоны, вплотную заняться Элоной. Забрать ее у Веника. Она бы пошла за ним, вне всякого… Ну и кретином же он был тогда!

– Знаешь что? – спросил он сегодня утром. – Мы столько потеряли времени. Уйму времени!… Но я знаю, как его наверстать. Мы поедем с тобой на Гавайи. Там, говорят, один день за месяц идет. Там всегда лето…

– И много красивых женщин? – в шутку поддела его Элона.

– Много, – кивнул он. – Только мне они не нужны. Мне нужна ты… Слушай, каким я был ослом…

– Гавайи – моя мечта. Жаль, что так и не съездила…

– Почему? – неосторожно спросил Родион.

Ему неприятно было слышать о ее покойном муже…

– Вениамин хотел. Да я не согласилась…

– Чего так?

– Сам знаешь, какое сейчас время. Каждый день месяц кормит… Некогда было отдыхать. Зазеваешься, жирный кусок из-под носа вырвут. А мне хотелось, чтобы Вениамин был самым-самым.

– Не получилось у него стать самым-самым.

– Из-за меня все. Вернее, из-за нас с тобой… Это я напугала его слонцевскими. Я убедила его от криминала отойти, одним легальным бизнесом заняться. Чтобы вы не постреляли друг друга… Не получилось. Вениамин только сделал вид, что уступил. А сам… Чего уж говорить, сам все знаешь…

– За что боролся, на то и напоролся.

– Никто не спорит… Вениамину воздалось по заслугам. Но мне все равно было больно… Только не так больно, как когда узнала о твоей гибели. Думала, чокнусь… Когда Вениамина не стало, следователь у меня был. Требовал, чтобы я на тебя показала. Плохо мне тогда было. И хорошо вместе с тем. Вениамина нет, но ты-то жив. Знаешь, какая это была для меня радость… А следователь хотел забрать тебя у меня… Я же знала, что когда-нибудь ты вернешься ко мне. Знала, что воскреснет любовь.

– А она не умирала.

– Не умирала. Спала летаргическим сном…

– Спасибо, что разбудила… Знаешь, я как раз хотел с тобой поговорить насчет любви. Кажется, у меня кое-что снова просыпается…

Родион лукаво улыбнулся и стащил с Элоны шелковую простыню. Она лежала на боку. И в этой позе, в костюме Евы, выглядела очень эротично. Родион завелся с пол-оборота.

– Между прочим, неплохая идея, – кивнула она.

Но вместо того чтобы поддержать его игру, снова накрылась.

– Сегодня вечером я тебе эротическое шоу покажу. Со стриптизом…

– Зачем откладывать на вечер то, что можно сделать утром?

– А кто делами заниматься будет? Пушкин?

– Какими делами?

– А которые ты забросил… Я не хочу тебя терять, понимаешь? Поэтому, извини, силой вытолкаю тебя из постели. Чтобы ты за дела взялся… Тебе срок за убийство Вениамина светит. А ты и в ус не дуешь…

– С этим все нормально, – нахмурился Родион.

Ему не нравилось, когда женщины лезли в его дела. В этом отношении Кира устраивала его на все сто… Но Элона не Кира. Она деловая женщина. Умная, грамотная и хваткая. Не зря Веник загружал ее своими проблемами…

– Нормально – это как?… Все свидетели изменили свои показания?

– Совершенно верно… Колдун заставил всех замолчать. Без шума и пыли. Зато надежно… Я и сам внес лепту. С тобой вот работаю. Ты ведь тоже свидетель?… Кстати, есть отличный способ заставить тебя молчать…

Родион снова потянулся к Элоне, попытался ее обнять, закрыть рот поцелуем. Она увернулась, выскользнула из его объятий и соскочила с постели. Быстро накинула на голое тело халат, подпоясалась.

– Ты знаешь, почему погиб Вениамин? – серьезно спросила она.

– Потому что так должно было случиться, – насупился он.

– Потому что он потерял нюх. Запах победы его отбил… Он убрал всех, кого было нужно. Решил, что все уже позади. Бояться некого… А тут привидение, похожее на тебя… И все, нет Вениамина. Он стал легкой добычей… И ты можешь стать такой же легкой добычей…

– Для кого?

– Для РУОП. Подполковник Кулаков точит на тебя ножи. Сам говорил… Ты собирался с ним поговорить. Поговорил?

– Успеется.

– Конечно, успеется. В СИЗО и поговорите. Когда он тебя туда упрячет.

– За что?

– Найдет за что… Если к тому времени, конечно, тебя не сожрут другие.

– Кто?

– Родион, ты расслабился, убрал руку с пульса событий. Веришь всему, что говорят тебе твои помощники. Колдун этот, Витек… Я против них ничего не имею… Но вспомни своего «бригадира». Шустрик, кажется… Как бы другие не пошли по его стопам…

– У Колдуна все под контролем. В его преданности я не сомневаюсь.

Родион занервничал. Жуть как захотелось закурить. Он потянулся за сигаретой.