Ее Интерпол много лет разыскивает, а поймать не может! Мы в Москве практически мертвую петлю у нее на шее затянули, а она все-таки смогла уйти. Потожировые и отпечатки пальцев оставила, потому что счет на секунды шел, а сама – тю-тю! И где она теперь – один бог знает! И что собой представляет настоящий ликвидатор-женщина, я хорошо знаю, лично знаком. Так вот! Они так не работают! А здесь неорганизованная самодеятельность из каждой щели перла. Но стереотип мышления, мать его! Да еще Денисов нам голову задурил! «Нас этому учили!» – ерническим тоном произнес Лев. – А это просто умная, хитрая, беспредельно жестокая баба!

– Ну, и какие концы с какими концами у тебя не сходятся?

– Давай рассуждать, – предложил Гуров: – С деньгами у нее туго – вспомни, что она с Левшой страшно торговалась. У нее есть только пистолет, который она не сбросила после убийства Евгения, как сделал бы любой опытный киллер, а использовала снова, застрелив Зайцева и Захарову. А вот скрипача и Левшу она убила иначе, а почему? Чего было напрягаться, когда есть ствол с глушителем, тем более что Левша жил в частном доме, где стреляй – не хочу? Почему же она стреляет только в самом крайнем случае? А потому, что патроны бережет. Значит, у нее нет возможности приобрести новые. Не бог весть каких денег они стоят, но ведь нужно еще и выход на нужных людей найти. Опять же СВД для ее цели – убийства Лавровой – была бы намного удобнее, а она воспользовалась пистолетом, хотя это было очень трудно. Вывод: ни выхода на продавца, ни денег на винтовку у этой бабы нет. Пошли дальше. Левша назвал ее «бабой», а не «девкой», то есть она не молоденькая. А ведь если человек вырос в городе, где ходил в детский сад, школу, потом где-то учился, работал, то знакомства у него будут самые разнообразные. И при сильном желании он сможет найти того, кто даст ему в долг, а через друзей и знакомых – того, кто продаст те же патроны и СВД. Отсюда делаю вывод: она не местная. Теперь по гостинице. Денег на то, чтобы там жить, у нее нет. Взять лампу из одного номера, вынести ее, потом принести обратно и заменить на лампу в другом номере – здесь нужен мастер-ключ, потому что столько раз горничную не отвлечешь. Значит, она там работает.

– Лев Иванович, – негромко позвал его Воронцов, и Гуров повернулся к нему. – «Белогорье» – лучшая гостиница города. Там останавливаются иностранцы, бизнесмены и так далее. Да еще и не всякого туда поселят. Что уж тут о приеме на работу говорить. Насквозь просветят! Так что сиделую туда ни в коем случае не взяли бы даже туалеты в подсобных помещениях мыть.

– Она может жить по чужим документам, – предположил Гуров. – Подчеркиваю! Не фальшивым, а чужим!

– Все равно маловероятно. Но кто нам мешает проверить? Возьмем всех работающих в гостинице женщин, отсеем молодых и симпатичных, а остальных изучим под лупой.

– И назовет тебе лупа человеческим голосом ту цель, к которой эта баба идет по трупам! – хмыкнул Лев.

– А может, она внебрачная дочь Найденова? Он ведь в нашем городе тридцать лет прожил. Оставил после себя кому-то ребенка на память, вот она теперь ему и мстит.

– Во-первых, Денисов сказал, что он подобных ситуаций не допускал, помня о том, как сам на свет появился. А, во-вторых, если она мстит ему, то в него бы и стреляла. При чем здесь Лаврова?

– Ты сам говорил, что Денисову веры нет, – напомнил Юрий Федорович. – А с учетом того, как он нам всем голову задурил высококлассным киллером, тем более! – Лев не успел ему ничего ответить, потому что Воронцов вдруг воскликнул: – Слушай! А может, Лаврова – дочь Денисова?

– Вряд ли, – покачал головой Гуров. – Он после армии в военное училище поступил, а потом наезжал сюда к Найденову во время каникул или в отпуск.

– Вот во время какого-нибудь отпуска он ее и нагулял! Мать от нее в роддоме отказалась, а из Дома малютки ее нынешние родители забрали.

– А убийца здесь при чем? За что она ей мстит?

– Она тоже дочь Денисова. Мать ей сказала, кто ее отец. Узнав о том, что Анастасия ее единокровная сестра, и увидев, как Денисов о ней заботится, она решила ее убить, чтобы сделать ему больно.

– Замолчи! Душевно тебя прошу! – чуть не взвыл Гуров. – У меня от тебя уже глаз дергается. Тебе сколько до отставки?

– Уже недолго. Скоро дембельский календарь заведу.

– Выйдешь на пенсию – пиши романы. Фантазия у тебя богатая, должно хорошо получаться.

– А почему ты не хочешь предположить, что Найденов всю жизнь опекает дочь друга? Она и в банк на работу благодаря этому попала, и все остальное получила, – ничуть не обидевшись, настаивал Воронцов.

– И по городу он с ней поэтому гулял, – язвительно добавил Лев.

– А кто тебе сказал, что они гуляли вдвоем, а не втроем? Ты справку-то на Денисова закажи, может, я не так уж и не прав. С чего бы иначе он нам мозги пудрил? Значит, есть у него в этом деле какой-то свой интерес.

– Хорошо, закажу, – только, чтобы отвязаться, пообещал Лев.

– Кстати, о Лавровой. Тут Ребров тебе оставил. – Юрий Федорович протянул ему листок: – Это по ее покойному мужу и его родителям.

Гуров посмотрел и вздохнул – брак у Вадима был первый, его отец погиб в Афганистане, когда сыну еще и года не было, а мать не смогла пережить смерть сына – сердце.

– Эта версия лопнула. Хорошо, хоть время на нее не потратили, – расстроенно проговорил он.

– Может быть, побеседовать откровенно с Найденовым и Лавровой, если врачи разрешат? – предложил Воронцов.

– Обязательно. Но к этому разговору нужно хорошо подготовиться, чтобы понять, если они начнут врать. Вот этим я сейчас и займусь.

– Подожди, это еще не все. Ты интересовался найденовской тещей. Так вот, она лежит в частной клинике, оплата за лечение идет с ее счета в банке: больница выставляет счет, и деньги автоматически переводятся. К ней никто не ходит, сама она ни с кем не общается, потому что не с кем, так что ни телефонных разговоров, ни эсэмэс-сообщений. Смерть внука от нее скрыли, а то ее, как пить дать, хватил бы второй инсульт с предсказуемым исходом. А терять пациента, с которого клиника беззастенчиво деньги тянет, врачи не хотят. Завещание она еще не изменила. Вот теперь все.

– А у меня – нет, – сказал Лев и позвонил Реброву: – Я попрошу вас поручить своим специалистам выяснить все, что только возможно, обо всех работающих в гостинице женщинах.

– Они этим уже занимаются, – кратко ответил тот. – Вечером будет результат.

Перетащив папки в выделенный ему кабинет, Лев начал их просматривать. То, что ему могло пригодиться: адреса, фамилии, факты, – он выписывал на отдельный листок, и к тому моменту, как он закончил, тот был исписан с обеих сторон. Да-а-а! Поработать придется изрядно. Хотя могло случиться и так, что ясность появится уже на первой встрече, но на такое везение Гуров надеяться не привык. Собрав все папки, он отнес их обратно Воронцову и попросился за компьютер, потому что не мог воспользоваться стоявшим в выделенном ему кабинете – пароль-то ему не сказали.