Урса ушли. Очевидно, трезво оценили происходящее и решили не испытывать судьбу. Поэтому горели сразу несколько костров и гремело такое веселье, которое может быть только после долгой и опасной разлуки, когда обе стороны словно вновь знакомятся друг с другом и стремятся вывалить максимум новостей за минимум времени. Полуголые девчонки между двумя кострами отплясывали ламбаду под собственное повизгиванье и улюлюканье. И где-то совсем рядом, но невидимый, ревел, как прибой, Игорь:

– Кровь за кровь – то воля не людей, а богов!

Смерть за смерть – ты должен не роптать, а терпеть!

Здесь твой ад – не знаешь ты дороги назад!

Пей свой яд – ты прокуратор Понтий Пилат!..

Они довольно спокойно добрались до Калифорнии, хотя в Амазонском проливе, во время стоянки у берега, на них напали урса с лодок, а позже, когда уже выплывали в Тихий океан, схватились с огромным спрутом, принявшим «Большой Секрет» за легкую добычу. Для спрута это плохо кончилось. Когг добрался в Калифорнию еще до середины осени, и ребята сумели неплохо обосноваться на месте, которое им понравилось. Урса их больше не беспокоили, и зима, весна, да и почти все лето получились тихими. Они, как признался Джек, даже еще не начали нас ждать – мы ведь должны были появиться всяко позже.

А вот внутри команды не все было в порядке. Джек как-то вскользь об этом говорил, но я понял: они конфликтовали с Вадимом…

Вадим тоже был рад, он и не скрывал этого. Мы с ним пожали друг другу руки, он что-то сказал о шраме… и больше в тот вечер мы не пересекались, хотя я, кажется, успел потрепаться и посидеть рядом со всеми по очереди и вместе – тоже.

– Завтра снимаемся, – сказал я Джеку. – Пойдем на юго-запад, чтобы выйти к Пацифиде у экватора.

– Медленно будем идти, – заметил Джек, не возражая. – Сейчас начнутся осенние ветры, как раз встречные. Месяца два придется ползти.

– Значит, к началу ноября доберемся. – Я встал. – Пойду к Видову…

– Не надо, – подал голос Мило. – Он спать лег, я его уложил… Не трогай его, князь.

– Ладно, хорошо, – покладисто согласился я. Мне в самом деле не очень-то хотелось идти к Видову. Суровый, отважный серб в самом деле любил Линде. Бывшую разбойницу из банды Нори Пирелли, которую спас когда-то из рук освобожденных нами рабов…

– Тут много островов, – сказал Джек. – Мы кое-какие исследовали, хотя в основном в глубь материка ходили, до тех мест, где скалы начинаются.

– Мы бы там вряд ли прошли, если бы не дирижабль, – признался я. – Сверху смотрел, такая жуть…

– Может, и прошли бы, – возразил Джек. – Человек везде пройдет, где захочет.

– К вопросу о встречных ветрах, – заметил я и, зевнув, потянулся. – Пойду потанцую, что ли?

* * *

Сандра уже не в первый раз прокляла себя за эту дикую мысль – встретить возвращающихся ребят на берегу. Нет, ее можно было понять – беспокойство росло, а после докладов стражи о том, что пиратская эскадра вот уже восемь дней ходит у берегов, оно выросло до невероятных размеров. Тогда-то она и сорвалась на берег…

Сейчас она отчетливо понимала, какая это была глупость. Если бы даже на ее глазах пираты топили «Бриллиант» в виду берега – чем бы она смогла помочь, даже окажись у нее в распоряжении весь ее оставшийся отряд? А она, кроме всего прочего, взяла с собой всего двух человек…

Сейчас у них уже нельзя было попросить прощенья за то, что она, графиня, их погубила. И Хэл, и Нэд погибли, защищая ее. И это была вторая глупость, допущенная в горячности. Ясно же, что двое мальчишек, даже умелых бойцов, не защитят ее от возможного нападения… но она, обязанная думать о своих людях, не подумала о том, что пираты могут оказаться и на суше. Сознание как-то прочно связывало их с морем.

Глупость. Преступная глупость, за которую она скоро поплатится сама…

Мальчишки хорошо ее защищали, горько подумала она, глядя на пять трупов пиратов, лежащих вокруг неподвижных тел Хэла и Нэда. Они в самом деле были лучшими бойцами… Еще двое держались, хорошо зацепленные, за спинами пятерых своих товарищей.

Но ей лично хватило бы и двоих раненых врагов… Прижимаясь лопатками к нагретой солнцем скале и сжимая в руке корду, Сандра с отчаяньем понимала, что успеет нанести разве что несколько хаотичных ударов, которые легко отобьют, а потом – обезоружат и скрутят. Она не боялась, что эти ребята сразу бросятся ее насиловать. Скорее всего, утащат на корабль и будут шантажировать ее людей. Это было едва ли не страшнее насилия.

Нападать пираты не спешили. Окружив девчонку полукольцом, держа наготове оружие, они переговаривались – не насмешливо, не похотливо, а серьезно и спокойно, прикидывая, очевидно, как ее ловчей скрутить. Мальчишки были загорелые, голые до пояса, с увязанными в одинаковые «хвосты» волосами и высокими брассардами из жесткой кожи, вооруженные тоже одинаково – тяжелыми палашами, тесаками на поясах и томагавками в петлях. Старшим было лет по шестнадцать, младшему – примерно двенадцать-тринадцать. Общей у всех была и татуировка на левом плече: тройная молния в перевернутой пятиконечной звезде. Сандра вспомнила, как Хэл говорил о таком значке – люди Сатаны, грозы Тихого Океана…

Какие-то обрывки мыслей забивали голову, ни одну не удавалось додумать до конца. Страх. Страх, вот что это – страх… Страх и беспомощность. Высшая степень, последняя степень беспомощности. Когда совсем ничего нельзя сделать.

СОВСЕМ.

В первую секунду Сандра не поняла, что произошло. Просто темная стремительная молния вдруг ударила откуда-то сверху в грудь двум стоящим ближе остальных пиратам – и тех швырнуло на гальку, а остальные шарахнулись назад. Едва ли они испугались (Сандра испугалась куда больше!), но происходящее было крайне неожиданно.

Заторможенный от ужаса мозг девчонки не сразу отметил реалии и расставил акценты. И только через какое-то время – кажется, очень долгое! – Сандра осознала происходящее.

Молнии не было. Конечно. Был мальчишка, спрыгнувший со скалы над головой Сандры – ногами в грудь тем, кто стоял ближе (пираты, тяжело дыша, поднимались на ноги; один из них тянул воздух открытым ртом и придерживал грудь). Мальчишка незнакомый, но…

Но – в голове Сандры вихрем пронеслись определения, и каждое из них подходило незнакомому чок в чок. Быстрый? Опасный? Уверенный? Страшный? Ловкий?

Все было правдой.

Среднего роста, одетый в кожаную, расшнурованную на груди куртку с широкими рукавами, вытертые штаны и сапоги с ремнями, мальчишка стоял, широко расставив ноги и уперев руки в бедра – длинноногий, расслабленный, голова наклонена к левому плечу. Темные волосы волной падали чуть ли не до лопаток, густые, спутанные. Их стягивала над бровями широкая, лоснящаяся от въевшегося пота кожаная повязка. За поясом торчала грубая крага, на перевязях висели палаш, дага и… револьвер. Сандра видела его лицо – правильное, смуглое от въевшегося в плоть, не в кожу даже, загара, с высокими скулами, решительным подбородком, широкими бровями вразлет и прищуренными янтарно-карими глазами. Красивый мальчишка. Портил его только перебитый когда-то нос, да еще на лбу белой тонкой линией виднелся шрам. Хотя… еще больше портила его улыбка. Веселая такая. Красивая. Радушная. Страшная.