– Как вкусно!

Я разложил еду по тарелкам и перенес их на стол. Лондон с важным видом расстелила у себя на коленях салфетку, я сделал то же самое.

– Как прошел сегодня день в школе? – спросил я.

– Весело, – ответила она. – Бодхи сказал, что завтра в зоопарке хочет посмотреть львов.

– Я тоже. Люблю львов. Надеюсь, они не такие злые, как Шрам.

Я, конечно, имел в виду злодея из «Короля Льва».

– Папочка, таких львов, как Шрам, там нет. Он же из мультика.

– А-а, – спохватился я. – Ты права.

– Глупенький ты у меня.

Я улыбнулся, увидев, что она держит вилку пальчиками, как взрослая.

– Что-то в этом роде я уже слышал.

У Лондон нашлась раскраска с животными, и после ужина мы целый час провели за кухонным столом, разрисовывая невиданных зверей во все цвета радуги.

Занятия в школе начались всего несколько недель назад, а я заметил, что Лондон раскрашивает уже гораздо лучше, чем раньше. Она научилась не вылезать за контуры и даже затушевывать части рисунка, чтобы получились тени. Исчезли каракули и кляксы, которых было полным-полно еще год назад.

Моя девочка медленно, но верно взрослела, и от этой мысли у меня защемило сердце – я не думал, что эта боль бывает такой мучительной.

Через месяц после окончания университета я побывал на свадьбе бывшего товарища по студенческому братству Тома Грегори в Чапел-Хилле. Том – сын двух врачей, а отец его невесты, хрупкой брюнетки по имени Клэр Дивейни, владел пятьюдесятью двумя ресторанами сети «Боджанглс», где подавали в основном фастфуд – жареную курятину с кукурузными булочками. Этот бизнес хоть и не считался элитным, вроде инвестиционных банков, но деньги приносил исправно, и в качестве свадебного подарка отец Клэр уже подарил молодой паре небольшой особняк и кабриолет «Мерседес».

Разумеется, на свадьбу требовалось явиться в вечернем туалете. Я как раз начал работать в «Питерс Груп», но получить первую зарплату мне лишь предстояло; поэтому и без слов ясно, что денег у меня было в обрез. Их хватило, чтобы взять напрокат смокинг.

Тесниться мне приходилось еще у одного товарища по студенческому братству. Его звали Лиам Робертсон, он поступал в школу права при Университете Северной Каролины. Он тоже вырос в Шарлотте, но мы никогда не были особенно близки: он из тех, кто злорадствует, нарушая обещания, и кормит разноцветным желе с алкоголем доверчивых первокурсниц. Но ребятам из общества «Альфа-гамма-ро» полагается держаться вместе.

До того дня я надевал смокинг всего один раз. Я брал напрокат темно-синий смокинг для школьного выпускного. А фотоснимок в нем вместе с моей тогдашней подружкой красовался на каминной полке в доме моих родителей до тех пор, пока я не женился. Но к тому смокингу прилагался пристегивающийся готовый галстук-бабочка, а к этому тот, который надо было завязывать.

Увы, ни я, ни Лиам Робертсон понятия не имели, как завязывать галстук-бабочку. Я успел предпринять не меньше полудюжины попыток, когда дверь дома Лиама открылась и вошла Эмили.

Я и раньше встречался с ней, но знакомы мы не были. Они с Лиамом выросли в одном районе, но, по-видимому, просто дружили. Тем не менее Лиам позвал ее с собой на свадьбу – «чтобы замолвила за меня словечко, если я захочу с кем-нибудь познакомиться». Увидев Эмили, я не поверил своим глазам.

Это была уже не та Эмили, которую раньше я встречал в компании Лиама, – одетая обычно в длинные цыганские юбки, сандалии и не пользующаяся косметикой. Женщина, которая стояла передо мной, была в коктейльном платье с глубоким вырезом и черных туфлях-лодочках на шпильках, элегантность ее облика подчеркивали стильные бриллиантовые сережки-гвоздики. Тушь на ресницах оттеняла редкий цвет ее глаз, алая помада поблескивала на пухлых красивых губах. Волосы ниспадали волнами с плеч.

– А, Эмили! – воскликнул Лиам. – Рассу как раз надо помочь одеться!

– И я тоже рада тебя видеть, Лиам, – усмехнулась она. – Ах, да, спасибо за комплимент.

– Кстати, классно выглядишь, – спохватился Лиам.

– Опоздал, – негромко фыркнула она и неспешно приблизилась ко мне.

– Бестолковый, как всегда, – сказала она, словно самой себе. – Насколько я понимаю, ты и есть Расс?

Я кивнул, стараясь не глазеть на нее.

– А я Эмили, – продолжила она. – Формально – девушка Лиама, но по сути дела нет. Для меня он скорее как эгоистичный младший братец.

– Я все слышу! – возмутился Лиам.

– Само собой. Ведь я говорю о тебе.

При их непринужденной перебранке я почувствовал себя не в своей тарелке. Ее лицо находилось всего в нескольких дюймах от моего.

– Так, что у нас тут? – Она распутывала галстук и снова накидывала его на мою шею. Ростом она была лишь немного ниже меня, и я уловил пьянящий цветочный аромат.

– Буду признателен, – сказал я. – Но откуда ты знаешь, как это делается?

– Приходилось помогать папе, – объяснила она. – Ему никогда не удается завязать галстук как полагается. Вечно выходит криво.

Ее длинные пальцы творили чудеса, завязывая и расправляя бабочку. Наши лица сблизились, словно для поцелуя, и меня вновь поразила ее красота. Сначала губы, потом очертания шеи притянули мой взгляд. Вырез платья был таким глубоким, что я увидел крошечный кружевной бантик спереди на ее лифчике.

– Нравится? – поддразнила она.

Густо покраснев, я поспешно отвел взгляд и уставился вперед, неподвижный, как курсант военной академии «Цитадель». Она улыбнулась.

– Ох уж эти мужчины, – сказала она. – Все вы одинаковы.

Я продолжал стоять по стойке «смирно» и молчал, пока она не закончила. Потом легонько хлопнула меня по груди, подмигнула и добавила:

– Но ты, похоже, милый, я тебя прощаю.

Подъезжая к дому Эмили следующим утром, я увидел, как она грузит сумку-холодильник в свой внедорожник.

Лондон выскочила из машины, бросилась к ней и крепко обняла.

– А где Бодхи? – услышал я вопрос дочери.

– В своей комнате, – ответила Эмили. – Выбирает пару фильмов в дорогу. Хочешь подняться и помочь ему?

– Да, мэм! – Лондон побежала к дому и вскоре скрылась из виду.

Эмили проводила ее взглядом и повернулась ко мне. Она была в шортах и топе, волосы собраны в «конский хвост». В этом непритязательном наряде «мамочка в парке» она буквально излучала здоровье и жизненную силу. Я не мог наглядеться на ее густые волосы и чистую кожу.

– «Мэм»? – повторила она, удивленная вежливым обращением Лондон. Я подошел ближе.