– Это он был одним из тех парней, кому во второй раз ты отказала?

– Лиам? Господи, нет, конечно! Да, мы знаем друг друга с детства, но понимаешь, он всегда казался мне слишком самовлюбленным и эгоистичным. В студенческие годы мы держались вместе скорее в силу привычки, чем из-за дружеских чувств. «В силу привычки» – это значит, что он являлся ко мне минимум раз в семестр, обычно выпившим.

– А я не мог понять, почему ты его терпишь… – признался я.

– Потому что наши родители дружили и жили мы друг напротив друга, через улицу. Мой отец думал, что он далеко пойдет, но, слава богу, мама мигом его раскусила. Словом, мы общались просто потому, что он всегда был рядом. В кампусе, дома. В то время я еще не научилась отсекать лишнее. В том числе и людей, даже когда они оказывались подлецами.

– Но если бы не он, мы бы не встретились.

Она задумчиво улыбнулась.

– Помнишь, как ты пригласил меня на танец? На той свадьбе?

– Помню. – Мне понадобилось больше часа, чтобы набраться смелости. К тому времени Лиам уже переключился на женщину, которая позднее стала его первой женой.

– Ты меня боялся, – с понимающей улыбкой добавила Эмили.

Я остро ощущал ее близость; впереди нас шагали Лондон и Бодхи, и у меня в памяти всплыла книжка, которую я читал Лондон на ночь. Мы шли парами, как в книжке, потому что никто не должен быть одиноким.

– Я не боялся, – объяснил я, – скорее стеснялся, потому что ты заметила, как я пялился на тебя, пока ты завязывала мне бабочку.

– Ой, перестань! Я была впечатлена, и ты это прекрасно знаешь. Мы ведь об этом уже говорили, и я расспрашивала Лиама о тебе, помнишь? А он сказал, что ты слишком занудный. И несимпатичный. И небогатый. А потом снова начал клеиться ко мне.

Я засмеялся.

– Теперь вспомнил.

– А ты поддерживаешь связь с друзьями по университету? – Она прищурилась, словно пытаясь вспомнить кого-то. – Когда мы были вместе, мы регулярно виделись с твоими одногруппниками.

– Вообще-то уже нет, – ответил я. – Как только я женился и родилась Лондон, растерял все контакты. А ты?

– У меня еще есть несколько студенческих друзей и подруг детства. Мы все так же собираемся и болтаем, но не так часто, как хотелось бы. Наша жизнь стала другой.

Я разглядел легкую россыпь веснушек у нее на щеках и на носу, заметную разве что под прямыми лучами осеннего солнца. Пятнадцать лет назад я не обращал на них внимания, они оказались еще одной неожиданной особенностью прежде такой знакомой Эмили. У меня мелькнула мысль: что подумала бы Вивиан, увидев нас с Эмили вдвоем?

Внезапно вся ситуация показалась мне нереальной: я с Эмили и детьми в зоопарке, Вивиан в объятиях Спаннермена где-то в другом месте. Как это получилось? Где моя жизнь сделала крутой поворот на сто восемьдесят градусов?

Прикосновение Эмили вывело меня из раздумий.

– Все хорошо? – Она вгляделась в мое лицо. – Ты отключился на секунду.

– Да, извини. – Я попытался улыбнуться. – До меня порой доходит… как все это странно и необъяснимо.

Некоторое время она молчала, убрав руку.

– Так будет еще не раз, – тихо предупредила она. – Если можешь, не сопротивляйся: просто принимай то, что приходит, и то, что остается с тобой. А то, что уходит, просто отпускай.

– Пока что это выше моих сил.

– Ключевые слова – «пока что». Со временем научишься.

Тоска по Вивиан вновь вспыхнула, но вскоре утихла. Это был уже не мощный апперкот, а удар по касательной, и я понял, что этим обязан Эмили. Будь у меня выбор, я предпочел бы провести день с понимающим и способным смеяться над нашими шутками другом, а не с женой, которая меня презирает.

– Давно со мной такого не было, – заговорила Эмили и, заметив вопросительное выражение моего лица, пояснила: – Я имею в виду то, что давно нигде не бывала с другом-мужчиной… в последний раз – еще до Дэвида. А может, еще до того, как мы с тобой стали встречаться. Интересно, почему?

– Просто мы были семейными людьми.

– Но я знаю других семейных людей, у которых есть друзья противоположного пола.

– Я и не говорю, что это запрещено, – уточнил я. – Просто положение может стать щекотливым, и, наверное, многие это понимают. Против человеческой натуры не пойдешь, а если вспомнить, какой нелегкой порой бывает жизнь в браке, меньше всего супругам нужна привлекательная альтернатива. Поведение одной из сторон при этом выглядит некрасиво.

Она состроила гримасу.

– Значит, это и ко мне относится? – спросила она. – Нет, не отвечай. Не стоило спрашивать. – Она заправила за ухо прядь волос, выбившуюся из хвоста. – Я совсем не хотела испортить твои отношения с Вивиан.

– Знаю, – ответил я. – Но не уверен, что ты могла бы испортить их. Откуда мне знать, может, она сейчас где-нибудь в Париже с другим.

– Так ты не знаешь?

– На этой неделе мы с ней разговаривали всего один раз – когда она заявила, что хочет видеть Лондон в течение двух из трех следующих выходных, в том числе когда у дочери будет день рождения. А потом отчитала меня за то, что я разрешил Лондон пропустить хореографию. И объявила, что в ближайшее время с ней будет «трудно связаться», ничего не объяснив. А еще велела мне ночевать у Мардж или моих родителей, пока она в городе. Да, и еще ей осточертела чушь собачья, которую я несу.

Эмили поморщилась.

– Да, я предпочел бы обойтись без такого разговора, – признался я.

– Но ты же понимаешь, что вовсе не обязан давать ей возможность видеться с Лондон каждые выходные. И тем более не должен уезжать из собственного дома.

– Она говорит, что старается ради блага Лондон.

– А по-моему, она просто хочет добиться своего любой ценой.

– Тоже верно, – согласился я. – Но вместе с тем я понимаю Вивиан. Прежний мир Лондон был бы разрушен, если бы ей пришлось переселяться в отель на то время, пока мама находится в городе.

– Ее мир уже разрушен, – возразила Эмили. – Почему бы Вивиан просто не перебраться в комнату для гостей?

– Она считает, что тогда Лондон совсем запутается.

– Так предложи, чтобы она укладывалась спать уже после того, как заснет Лондон, и ставила будильник, чтобы просыпаться раньше дочери. А когда вы вместе, просто будьте вежливы друг с другом. Да, это трудно, когда нервы на пределе, но все-таки возможно. И гораздо лучше, чем уезжать из собственного дома всякий раз, когда Вивиан является в город. Это неправильно, такого обращения ты ничем не заслужил.

– Ты права, – признал я, заранее ужасаясь при мысли о том, какой скандал неизбежно вызовет мое предложение. Вивиан умела больно ранить меня, когда ей не удавалось добиться своего.

– Когда мы встретились в кофейне первый раз, я сказала тебе, что видела, как ты высаживал у студии Лондон, – помнишь?