– Она хорошо воспитана, – объяснил я, надеясь, что мое внимание к ней не слишком очевидно.

– Мне нравится. Я пыталась приучить Бодхи, но ничего не вышло.

Когда детей не было рядом, она выглядела совсем юной девушкой, той самой, которую я когда-то знал. Мне вдруг показалось, что я потерялся во времени.

– Хорошая предстоит поездка, – заговорил я. – Лондон уже в восторге.

– Бодхи тоже, – кивнула она. – Он хочет, чтобы Лондон ехала в нашей машине.

– Ладно, – согласился я. – А я за вами.

– Ты тоже поедешь с нами, глупый. Две машины нам ни к чему, к тому же мне с этой парочкой не справиться без твоей помощи. И кроме того, до зоопарка два часа езды, а этот малыш, – она кивнула на свой внедорожник, – проигрывает с дисков детские фильмы.

Ее шутливые слова перенесли меня в прошлое, к нашему первому разговору, и я сразу вспомнил, как нервничал тогда.

– Повести машину? – предложил я.

– Только если не хочешь взять на себя раздачу угощения. А это значит, что каждые несколько минут придется доставать еду и передавать назад, нашим пассажирам.

Я вспомнил слова отца о наших семейных поездках.

– Нет уж. Лучше я за руль.

Мы еще не успели выехать из нашего района, как Бодхи спросил, можно ли им посмотреть третий «Мадагаскар».

– Подожди хотя бы, когда мы доедем до шоссе, – ответила Эмили.

– А пожевать что-нибудь можно? – спросил Бодхи.

– Ты же только что позавтракал.

– Я есть хочу.

– Что тебе дать?

– «Золотую рыбку»! – потребовал Бодхи.

Вивиан категорически запрещала держать в доме подобные лакомства. А во времена моего детства мы грызли их постоянно.

– А что такое «золотая рыбка»? – поинтересовалась Лондон.

– Сырный крекер в виде рыбки, – объяснила Эмили. – Очень вкусный.

– А мне можно попробовать, папа?

Я бросил на нее взгляд в зеркало заднего вида. Интересно, как Лондон воспринимает то, что рядом со мной спереди сидит Эмили, а не мама, и имеет ли это для нее хоть какое-то значение?

– Конечно, можно.

Поездка пролетела незаметно. Дети были увлечены фильмом, но поскольку сидели они совсем рядом, в разговоре мы остерегались упоминать Вивиан и Дэвида. И не затрагивали наше общее прошлое. Вместо этого я рассказывал, чем занимаюсь на работе, а Эмили – о своих картинах, о том, что в середине ноября у нее выставка, а значит, дел будет больше, чем обычно. Потом речь зашла о наших родных, мы болтали и смеялись, словно никогда и не расставались.

Но несмотря на всю непринужденность, эта поездка воспринималась как нечто новое и немного странное. Не свидание, но все же то, чего я даже представить себе не мог еще несколько месяцев назад. И хотя я предвидел угрызения совести, но так и не почувствовал их. Глядя на Эмили, я не понимал, как Дэвид мог сглупить и потерять ее.

И само собой, терялся в догадках, как и сам мог так сглупить.

– Надолго их не хватит, – предсказала Эмили вскоре после приезда в зоопарк. Как только мы припарковались, дети проделали путь от стоянки до кассы бегом, потом понеслись к фонтану, затем – в сувенирную лавку. Я с гордостью отметил, что Лондон, видимо, унаследовала мои спортивные гены, потому что не отставала от своего друга ни на шаг. Лондон и Бодхи изучали витрину, ожидая, когда мы их наконец догоним.

– Даже смотреть на них и то утомительно.

– А ты успел пробежаться сегодня утром?

– Да, выходил, но ненадолго. Мили четыре пробежал.

– Ты молодец, а моей единственной физической нагрузкой за весь день будут блуждания по зоопарку.

– Как же тебе удается поддерживать форму?

– Танцами на пилоне, – ответила она. Увидев мое ошарашенное лицо, рассмеялась.

– Тебе наверняка понравилось бы. – Она толкнула меня в плечо. – Глупый, я же шучу. Но видел бы ты свое лицо сейчас! Это бесподобно. А вообще я стараюсь ходить в тренажерный зал хотя бы пару раз в неделю. Но мне повезло с генами, к тому же я слежу за своим питанием. Это проще, чем постоянно заниматься спортом.

– Для тебя – может быть, а я люблю поесть.

Едва мы вошли в лавку, Лондон кинулась ко мне.

– Папа, смотри, бабочкины крылышки! – закричала она, указывая на пару кружевных полупрозрачных крыльев, как раз ей по размеру.

– Очень красивые.

– А можно, мы их купим? Если я вдруг буду бабочкой на танцах?

– Даже не знаю, детка… – замялся я.

– Ну пожалуйста! Они такие красивые! И даже если бабочкой на танцах я не буду, я смогу надеть их прямо сегодня, и тогда зверям будет весело. А дома я покажу их Мистеру и Миссис Крапинке.

Насчет зверей я сомневался, но, взглянув на этикетку, увидел, что цена вовсе не заоблачная.

– Ты правда хочешь сегодня надеть их?

– Да! – Она запрыгала от нетерпения. – А Бодхи хочет крылья как у стрекозы.

Я почувствовал взгляд Эмили и повернулся к ней.

– Если они убегут, так их будет легче рассмотреть в толпе, – заметила она.

– Ладно, – сдался я, – но только крылья – и больше ничего, договорились?

– И только после того, как намажетесь кремом от солнца, – добавила Эмили.

В отличие от меня, она не забыла прихватить его.

Я расплатился и помог Лондон надеть крылья, а Эмили помогла Бодхи. Потом она густо намазала их кремом, и дети убежали, раскинув руки.

Зоопарк делился на две большие зоны – «Северная Америка» и «Африка». Сначала мы отправились в «Северную Америку», бродили по дорожкам между вольерами, восхищались всеми животными – от обыкновенных тюленей и сапсанов до аллигаторов, ондатр, бобров, пумы и даже черного медведя. Дети подбегали к вольерам раньше, чем мы, и к тому времени, как мы с Эмили догоняли их, им уже не терпелось идти дальше. К счастью, посетителей в зоопарке было немного, несмотря на чудесную погоду. Жара спала, впервые за несколько месяцев влажность снизилась до нормальной. Но это не помешало детям то и дело клянчить фруктовый лед на палочке и газировку.

– А как дела у Лиама? – спросил я Эмили. – Уже десять лет ничего о нем не слышал. Знаю только, что он работал юристом где-то в Эшвилле и женился уже во второй раз.

– Работает он все там же, – ответила она, – а его второй брак распался так же быстро, как и первый.

– Она ведь тоже была официанткой в баре, верно? Когда они только познакомились?

– У него свои пристрастия, – с улыбкой объяснила Эмили. – Это очевидно.

– Когда ты в последний раз с ним общалась?

– Месяцев семь или восемь назад. Он узнал, что я развелась, и пригласил меня на свидание.