Кара сказала бы то же самое, хотя кто знает, ведь она борется с тем же, что и мы. За исключением родителей Мелани, никто из наших родителей не относится спокойно к нашей сексуальной жизни. Общество говорит, что это неправильно. Церкви, в которые ходит каждый из нас, говорят, что это неправильно. Мы живем в мире, где общество, и особенно наши родители, учителя и церковные лидеры, говорят нам, чтобы мы выросли и вели себя как взрослые, но когда мы это делаем, они выходят из себя.

«Так что, возможно, проблема именно в этом. Мы чувствуем себя виноватыми не потому, что считаем свои поступки неправильными, а потому, что так много других людей так думают о нас! Конечно, мы совершили несколько ошибок, очень больших. Но знаешь что? Мы справились с ними. Подумай об этом. Когда у тебя были проблемы, ты пытался их решить. Ты обращался за профессиональной помощью. Да, несколько раз ты выходил из-под контроля, но ты признавал это и пытался исправить ситуацию. Да, ты причинил боль некоторым людям, но я не знаю, можно ли было этого избежать. Ты делаешь все возможное, чтобы любить людей, заботиться о них и быть рядом с ними. Может быть, я чувствую себя виноватой, потому что в глубине души я все еще думаю, что недостойна такого парня, как ты».

Она нежно поцеловала меня и крепко обняла.

«Бетани, я думаю, что ты заслуживаешь большего. Я думаю, ты заслуживаешь парня, который полностью посвятит себя тебе. По факту, это как раз то, что ты тогда сказала мне, чего ты хочешь пару лет назад, когда мы занимались любовью в первый раз. Я не думаю, что ты заслуживаешь парня, который трахает практически любую девушку. Это я не заслуживаю такой девушки, как ты — той, которая так предана мне».

Бетани села и повернулась, чтобы посмотреть на меня.

«Послушай себя! Это ты говоришь? Или это твоя мама?» — резко сказала она.

«Моя мама? О чем ты говоришь?»

«Твоя мама так втоптала твою самооценку, что в глубине души, подсознательно, ты не думаешь, что достаточно хорош для кого-то! Это совершенно логично. Ты говорил об этом с доктором Мерсер?»

«Не напрямую. Мы говорили о моих отношениях с мамой, но не достигли большого прогресса. Хотя в остальном она сказала, что, по ее мнению, у меня все хорошо».

«Уверена, ты не все ей рассказал. Ты скрывал от нее что-то по какой-то причине. Может быть, ты думал, что защищаешь меня или какую-то другую девушку, или пытался скрыть свои отношения с сестрой. Или какая-то комбинация этих вещей. Позволь мне спросить тебя вот о чем — почему ты занимаешься сексом?»

«Это зависит от девушки, Бетани. Иногда это просто для удовольствия. Иногда — ради любви. Иногда — для утешения».

«А что было с Трейси? Ты настаивал, что это не был трах из жалости. Это было для удовольствия? Для утешения? Для любви?»

«Ничего из этого, вообще-то. Это было просто правильно для нее. Это то, что ей было нужно».

«Подумай хорошенько», — ее глаза сузились. «Кто еще, во всей школе, мог бы сделать это для нее? Кто вообще обратил бы на нее внимание?»

«Ну, судя по тому, что она говорит, никто», — сказал я.

«Так какие у нее были варианты? Эта девушка вполне могла закончить жизнь одинокой, незамужней женщиной без чувства собственного достоинства и без друзей. А сейчас? Ты видел ее? Ты помог ей, как помог мне. Да, у нас были разные проблемы, но ты помог нам. Но ты зациклился на этом. Ты зациклен на сексе и на всем том, что произошло из-за секса. Ты чувствуешь себя виноватым. Вот что тебя беспокоит в отношении Кары. Что ты будешь чувствовать себя виноватым, даже если она подойдет к тебе и потребует, чтобы ты трахнул ее до одури».

«Она не станет этого делать».

«Нет, сделает, и ты это знаешь! И это терзает тебя. Когда она подойдет к тебе 1 декабря и скажет, что хочет поцелуй, на самом деле она скажет: «Я хочу, чтобы ты меня трахнул!». Ты знаешь это. Она это знает. И это сводит тебя с ума! Это одна из длинного списка вещей, которые тебя гложут. Ты изображаешь хороший вид, но, в конце концов, тебя разрывают Бекки, Анни, Дона, Дженнифер, Кара и я. Ты также испытываешь трудности с Джойс и Элис. И давай даже не будем обсуждать Стефани. Твоя мама искалечила тебя, Стив. Я окончательно поняла, насколько сильно, когда увидела, как вы ссоритесь.

«Ты не хочешь быть свободным от нее. Ты хочешь ее одобрения. У меня для тебя новость, Стив Адамс, ты НИКОГДА не получишь его. Никогда. Чем сильнее ты пытаешься получить его, тем более хреновой становится твоя жизнь. Если ты не сможешь исправить это и тем не менее займешься любовью со своей сестрой, ты разорвешь себя на части. Я не хочу быть рядом, чтобы видеть это, но я буду, потому что я люблю тебя. Но это будет уродливо. Очень уродливо. И все из-за твоей мамы».

Я сел, чтобы посмотреть Бетани в лицо.

«Мне плевать на то, что думает моя мама!» рыкнул я. «Мне все равно. Она может идти прямо в ад. Мне не нужно ее одобрение! Какого хрена, Бетани?» сердито сказал я.

«Ты пытаешься получить одобрение своей сестры в качестве замены. Это не сработает. Секс с ней — это, по крайней мере, частично, чтобы получить ее одобрение. Это ни черта не исправит. Это только усугубит ситуацию. Я однажды сказала тебе, что если твои отношения со Стефани развалятся, это уничтожит тебя. Теперь я в этом уверена».

Я покраснел от гнева и сделал пару глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.

«Ты слушала, что я сказал маме? Это звучало так, будто я хотел одобрения? Нет! Я говорил ей все как есть и пусть живет с этим».

Бетани взяла обе мои руки и посмотрела мне в глаза.

«Это то, что ты говоришь себе. Так ты справляешься. Но глубоко внутри, в том месте, куда ты не хочешь заглядывать из-за страха того, что ты найдешь. Ты хочешь, чтобы она одобрила тебя; чтобы она видела тебя таким, каким ты видишь себя. Она этого не сделает, и пока ты не поймешь этого, ты не сможешь стать тем, кем ты хочешь быть, или тем, кем ты нужен мне. Ты женишься на девушке, которую одобрит твоя мама. На девственной, консервативной девушке, которая очень религиозна и имеет те же самые представления