том, чтобы мгновенно учиться с помощью сывороток или модулей, встроенных в мозг. Пока что таких высот наука не достигла, зато таковых достигли высшие существа, просто-напросто поместившие их познания Свете прямо в разум. Я коснулся клубочка и хотел считать его структуру, как вдруг его «щупальца», подобно верёвкам, обвязали мои руки, по телу пробежал жар.

– Я знаю, зачем ты здесь, мой дорогой, – вдруг сказала Света-драконица, и я почувствовал тысячу обращённых на меня взглядов драконьих и человеческих глаз. – Ты хочешь узнать мои секреты, верно?

– Лишь один, – ответил я не сразу. – Я хочу узнать, как ты превращаешься.

– Неужели сам захотел побыть драконом? – спросила Света-драконица. – Это обнадёживает.

– Нет, я хочу знать, что именно лежит в основе твоего умения, – ответил я. – Я хочу попробовать применить его в битве с Анугиразусом.

Верёвки сильнее сжали мои руки, я зашипел от боли. Неужели Света-драконица рассердилась моему присутствию в её голове? Извольте, что за вопрос? А кому было бы приятно, чтобы в твоих мыслях гулял кто-то другой?

«…На самом деле, глупо было тогда надеяться, что сильный разум не сможет заметить столь же сильный. Это подобно попытке двух слонов разойтись в узком тоннеле…»

– Почему ты просто не попросил у меня? – спросила Света-драконица. – Ты мне не доверяешь? Считаешь такую просьбу постыдной?

– Я… – меня вдруг замкнуло. – Разве так можно было? Разве ты бы позволила?

Я нахмурился несуществующими бровями и стал раздумывать, пока не почувствовал кивок Светы-драконицы.

– Не догадался, – сказал я, не понимая, в какую из тысячи пар глаз смотреть. – Отпусти меня, жжёшься.

Верёвки распутались, на «руках» остались пламенные отпечатки.

– Тебе повезло, что я не имею права навредить тебе, ты ведь мой муж, – сказала она с угрозой. – Другой на моём месте запер бы тебя внутри своего разума и…

– Не лги, – прервал я её. – Ты не можешь этого со мной сделать. Сильный разум сможет запереть только слабый. Лучше научи меня своему умению, раскрой мне его секрет. Пожалуйста.

– Хм-м-м, – протянула Света-драконица и вновь устремила на меня тысячу глаз. – Можно попробовать. Я так ещё не делала. Прикоснись к шифру.

Я приложил «щупальца» к клубочку и стал прогонять его структуру сквозь собственный разум. В основе умения лежал фундаментальный принцип перехода материи из одного вида в другой путём воздействия на неё энергии, причём сама по себе энергия аккумулировалась внутри изменяемого объекта. Это я знал и так, мне было нужно знать, как именно нужно воздействовать на материю.

Даже моему обширному разуму было трудновато понять и осознать те ухищрения энергетического шифра, что проскальзывали сквозь «щупальца». Я будто бы видел отдельные, но ничего не говорящие отдельно друг от друга слова: «творишь», «сосредоточься», «возникнет», «чудо» «устанешь», «энергия», «смерть». Нужно ли попытаться составить из них предложение? «Пока творишь, сосредоточься, и возникнет чудо, но если ты устанешь и у тебя закончится энергия, наступит смерть»? Это мне и так известно, Света-драконица тому сама пример, да и сам принцип энерговедения зиждется именно на этом правиле. Или это просто напоминание от Евгения и Евгении, а я не там смотрю?

Пропустив сквозь себя шифр уже в пятый раз, я обнаружил, что больше ничего в нём и нет. Стало совсем не по себе. Я понимал основу, но так и не понял сути. Передо мной лежала инструкция, но мне неведом был её смысл.

– Я не могу больше, Света, – сказал я, понурив «голову». – Мне ничего не понятно. Я не понимаю, как пользоваться тем, что я узнал.

– Хм-м-м, – протянула она. – Ты что-то упускаешь, я чувствую.

Не став ей ничего говорить, я просто выскользнул из её разума и оказался в нашей спальне. Копия моего сознания уже минут десять как закончила предписанные мной алгоритмы, и теперь я просто лежал с закрытыми глазами, чувствуя сильное расслабление. На моей груди лежала чешуйчатая рука Светы-драконицы. Я почувствовал, как последняя вдруг придвинулась к моему уху и сказала шёпотом:

– Попробуй сделать то, о чём узнал.

– Я ничего не узнал, даже пытаться не буду. Только зря всё это затеял.

Послышалось шуршание. Я открыл глаза – Света-драконица нависла надо мной, пристально смотря на меня своими фиолетовыми глазами.

– Где же в тебе дух исследователя? – спросила она тихо. – Каждый энерговед просто обязан быть исследователем, ибо энерговедение – суть исследование бытия. Ты должен хвататься за любую возможность узнать о себе что-то новое, ибо тебе открыта дверь к любой способности и любому умению.

– Неужто? – спросил я с недоверием. – Тебе легко говорить, эта твоя способность изменять внешний вид – врождённая. Ну же, попробуй мне объяснить, как ты это делаешь, избегая общих фраз, вроде «направляю энергию сквозь клетки тела».

– В таком случае, тебе не помощник даже Пенутрий, – сказала Света-драконица, – ибо основа любого умения энерговеда – направление энергии сквозь клетки тела.

– Я это и без тебя знаю, – я взял правую руку Светы-драконицы в свою. – Дай считать энергетический код. Я попробую по-другому.

– У драконьей чешуи есть естественный барьер, – сказала она, не противясь моим движениям, – ты не сможешь считать её код, пока находишься вне моего разума, равно как и не сможешь направить энергию сквозь неё.

– Я знаю, Света, знаю. Однако, быть может, получится по-другому. Давай-ка попробуем кое-что. Будет немного больно.

Я и не собирался считывать код со стороны разума. Мне нужна была сама чешуйка, а также капля драконьей крови – то, что называется генетическим материалом. Света-драконица зашипела, когда я ногтем поддел одну из мягких белых чешуек на её руке, отломил её, обнажив красноватую «кожу», и резко, но неглубоко вошёл пальцем, разорвав ногтем эту «кожу», далее в мягкую мышцу предплечья прямо под чешуёй, анатомически представляющую из себя своеобразный сросшийся с телом панцирь.

– Что ты делаешь?! – не без тревоги спросила Света-драконица, схватившись за мою руку. – Больно же!

– Тише, у меня есть план, – сказал я сосредоточенно, а затем мягко добавил. – Потерпи чуть-чуть, дорогая, прошу тебя.

Света-драконица продолжила морщиться, но меня всё-таки послушала. Раздавив первый попавшийся маленький сосуд под чешуёй и обагрив палец кровью, я вытащил его (палец, разумеется)