разбилось еще одно окно, и еще два легионера медленно, как снежинки, опустились внутрь.

– Образ Избранного магистра Самары готов к передаче, – произнес один из техников.

Должно быть, джаддианка скрылась где-то на верхних этажах башни. Я представил, как она подключается к жуткой машине посреди шпиля, как витой оптический кабель входит в ее мозг, как у магов с Эринии.

– Передавайте! – скомандовал Такеши, по-прежнему не сводя с меня глаз.

Он сунул руку под халат и выхватил длинный кинжал. Держа его двумя руками, маг принял защитную стойку, приготовившись к дуэли со мной. Я быстро изучил его оружие. Некрасивое, примерно в локоть длиной, с прямыми углами, без лезвия.

– Лорд Марло, вы известны как умелый дуэлянт, – произнес маг с вежливым поклоном.

Я ответил тем же и покосился на Валку. Она стояла, согнувшись, за голографической камерой, скрытая от копий стражников. Я промолчал. Говорить было нечего. Такеши тянул время. Пока мы обменивались любезностями, образы Гаиски и Самары с помощью узколучевой трансляции передавались на приемник где-то за пределами планеты. Мне хотелось верить, что хотя бы Урбейн был действительно мертв, что мне удалось опередить его машины.

Желая поскорее со всем покончить, я двинулся на Такеши. Ниппонский маг шагнул навстречу, на ходу махнув кинжалом. Причудливое оружие раскрылось по краям и увеличилось в длине, а через секунду по всей его поверхности побежала искристая голубоватая плазма, раскаленная, как звезда. Сьельсинская керамика отразила удар плазменного клинка, но я не стал сближаться. Меня удерживал страх перед этим невиданным доселе оружием.

Такеши действительно тянул время.

Он сделал новый выпад раскаленным голубым клинком. Я отбил удар, почувствовав жар даже сквозь комбинезон. Этот клинок был способен рубить плоть не хуже высшей материи, и я внутренне порадовался, что мои доспехи дают хоть какую-то защиту. Такеши оттеснил меня к лифтам, и тут в мой щит кто-то выстрелил. Вспомнив о гоплитах за спиной, я сместился вправо, опасаясь нападения исподтишка, и отступил в пространство между голографической камерой и пультами. Маг рубанул сверху вниз, и яркий клинок на миг ослепил меня. Боль пронзила руку, и я отшатнулся. Армированное плетение комбинезона спасло от более серьезных ран, но от раненого трицепса все равно потянулся черный дымок.

– Я ожидал большего, – произнес Такеши.

Огрызнувшись, я обрушил на него град ударов. Маг без усилий парировал их, посмеиваясь.

– Все-таки вы обычный человек, – съехидничал он, стремительно ударив меня в бок.

Скорость была такова, что я едва заметил его руку. Лишь удача спасла меня от ранения, но от следующего удара даже она не защитила. Сверкающий клинок рубанул мой бок; дыхание перехватило, углеродное волокно подкладки расплавилось и с шипением задымилось. Голубой клинок обрушился сверху. Я вскинул саблю двумя руками, чтобы парировать. Клинки столкнулись. Такеши легко надавил, оттесняя меня. Не успел я отскочить, как уткнулся спиной в нечто твердое – одну из колонн, поддерживавших платформы наверху.

Я был в прямом смысле прижат к стенке. В трех дюймах от моего лица маячил трехфутовый плазменный меч. Такеши ухмыльнулся. Он мог бы придумать что-нибудь хитрое, но в этом не было нужды. Плазма вгрызалась в сьельсинскую саблю, и та постепенно раскалялась. Сьельсинский материал был прочным, более огнеупорным, чем любой металл, но клинок Такеши был чересчур горяч. Маг ухмылялся из-за скрещенных клинков. Моя сабля дала трещину. Сердце подскочило в груди, но я знал, что должен делать дальше.

Кому-то это может показаться безумием, но я вытянул шею и ударил в клинок Такеши головой. Это могло помочь мне, а могло и убить. Керамика в лобной части шлема была прочнее, чем лицевая пластина, и толще, чем наноуглеродное волокно, покрывавшее шею – место, куда, как я был уверен, и метил колдун.

Столкнувшись с моим шлемом, кинжал Такеши отскочил.

Моя сабля сломалась, но это было уже не важно. Я сделал осторожный шажок и всадил обломок точно в грудь колдуну.

Такеши обмяк и повис на мне; из раны хлынула горячая кровь. Я отпихнул его, прижав ногой руку с кинжалом.

– Я ожидал большего, – скопировал я своего противника, но тот был уже мертв.

Все случилось очень быстро, и я предположил, что повторилась история Кхарна Сагары, когда того застрелил Бассандер. Сработал некий защитный механизм, и злобное сознание этого менее могущественного мага перенеслось куда-то далеко, как ранее произошло с Гаиской и Самарой.

Как с Урбейном на Беренике.

Нагнувшись, я поднял оружие колдуна и выругался – от него еще шел обжигающий жар. Отыскав кнопку, я выключил подачу плазмы. В зале набралось уже изрядно Драконоборцев Шарпа, они продолжали падать сквозь высокие окна башни. Появился и сам Шарп. Отличить его можно было по золотым медалям на груди и красным полосам на плечах, руках и маске.

– Нужно уничтожить башню! – отрывисто, хрипло прокричал я. – Маги пытаются сбежать!

Я махнул мечом Такеши в направлении конструкции у нас над головами.

– Шарп, пусть ваши люди установят там взрывчатку! Скорее!

Центурион постучал кулаком по забралу в знак того, что понял меня, а я поспешил к Валке.

– Надень шлем! – крикнул я ей, дрогнув от шума урановых снарядов. – Воздух портится!

На мониторе было видно, как красная волна захлестнула корабли Пеледану и даже «Меланхолию» Желяза. Первая волна десантных кораблей, отправленная Лином, почти достигла планеты, и секундой позже я услышал гул с небес. Лихтеры и шаттлы спускались, оставляя за собой огненные столпы.

– Кто это? – спросила Валка.

Из динамиков комбинезона голос прозвучал плоско.

Я взялся свободной рукой за край голографической камеры.

– Не знаю.

Вокруг шла стрельба; горела плазма, мелькали лучи станнеров. Шарп с солдатами преследовали оставшихся магов и техников.

Я положил руку Валке на плечо:

– Думаю, они за нас.

– Скоро все закончится, – сказала она, и я даже сквозь маску почувствовал ее улыбку.

Я взял ее за руку и крепко сжал.

Тут мою лодыжку как будто схватили костлявые и прочные, как корни старого дерева, пальцы. Не успел я опомниться, как шмякнулся лицом вниз, попутно ударившись шлемом о край голографической камеры. Доспехи натужно заскрипели, когда меня резко отбросило назад. Меч Такеши выпал из онемевших пальцев. Я ударился о стену в дюжине футов над полом и рухнул на гладкий металл.

– Опять двадцать пять! – раздался ровный бесчувственный голос.

Я решил отлежаться на животе, пока голова не перестанет кружиться. В ушах звенело, каждый вдох резью отдавался в груди.

– Что же вы все в череп метите? Никак не научитесь!

– Адриан! – привел меня в чувство голос Валки, и я, кряхтя, приподнял голову.

Скребя руками по гладкому полу, один из големов