в нишах и на откосах столбов размещены мраморные доски с названиями 546 российских победоносных полков и с именами георгиевских кавалеров. В императорской России Георгиевский зал был главным церемониальным помещением Кремля. Церемонии возродились во второй половине 1930-х годов: здесь руководители коммунистической партии и Советского правительства принимали представителей военной элиты – участников первомайских и ноябрьских парадов на Красной площади, выпускников военных академий РККА. Число гостей на таких приемах бывало от нескольких сотен до полутора-двух тысяч человек.

Прием в честь командующих войсками Красной Армии начался в восемь часов вечера. В зале появились встреченные аплодисментами гостей руководители партии и советского правительства: И. В. Сталин, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, А. А. Жданов, Н. С. Хрущев, Л. М. Каганович, А. А. Андреев, А. И. Микоян, Н. М. Шверник, Л. П. Берия, Г. М. Маленков, Н. А. Булганин, Н. А. Вознесенский. Они заняли почетные места в президиуме. В роли распорядителя застолья (тамады) выступал В. М. Молотов.

Обращаясь к гостям с приветственным словом, Молотов отметил, что Советское правительство устроило этот большой прием в честь командующих войсками Красной Армии «с участием выдающихся деятелей социалистического строительства, науки и искусства». Вслед за этим он предложил видным советским военачальникам Великой Отечественной войны пройти в президиум: маршалам Советского Союза Г. К. Жукову, И. С. Коневу, С. М. Буденному, С. К. Тимошенко, К. К. Рокоссовскому, Р. Я. Малиновскому, Ф. И. Толбухину, Л. А. Говорову, адмиралу флота Н. Г. Кузнецову, главному маршалу артиллерии Н. Н. Воронову, главному маршалу авиации А. А. Новикову.

Стенографическая запись зафиксировала 31 тост (из них пять принадлежали Верховному главнокомандующему), в которых речь шла о 45 героях.

Первый тост Молотов посвятил красноармейцам, краснофлотцам, офицерам, генералам, адмиралам, маршалам Советского Союза и прежде всего – И. В. Сталину, который «руководил и руководит» всей борьбой и привел «к великой победе, невиданной в истории». Второй бокал Молотов поднял «за великую партию Ленина – Сталина» и за ее штаб – Центральный комитет. И эту здравицу он посвятил Сталину.

Затем тамада переключил внимание на присутствовавших в зале гостей из Польши, только что обретшей независимость. За четыре дня до этого, 20 мая, в Москву прибыл эшелон с углем – подарок от польских горняков. Его доставила делегация из 20 человек во главе с председателем профсоюза горняков И. Щесняком. Обратившись к залу, Молотов предложил выпить «за демократическую, дружественную Советскому Союзу Польшу», высказав пожелание, чтобы советско-польская дружба стала примером для других славянских народов. В ответ члены польской делегации подошли к столу президиума и спели польскую заздравную песню. В этой связи Сталин взял слово и произнесен свой первый на приеме тост: «За настоящую, рабочую дружбу, которая сильнее всякой другой дружбы! За горняков наших и ваших!».

Далее Молотов вспомнил об отсутствовавшем на торжестве М. И. Калинине, «который должен теперь особенно заботиться о своем здоровье». (В конце апреля 69-летнему «всесоюзному старосте» Политбюро предоставило отпуск для лечения.) Прозвучало предложение выпить за здоровье М. И. Калинина, «одного из славных представителей русского народа», старейшего члена Центрального комитета большевистской партии, Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Здесь Сталин тоже вмешался и провозгласил собственный тост: «За нашего Президента, за Михаила Ивановича Калинина!», а вслед за этим предложил выпить за В. М. Молотова – руководителя внешней политики. При этом уточнил: «Хорошая внешняя политика иногда весит больше, чем две-три армии на фронте». Тост был завершен словами: «За нашего Вячеслава!».

Затем в целой серии тостов В. М. Молотов предлагал поднять бокалы за заслуги командующих войсками Красной Армии в годы Великой Отечественной войны. Первым была названа фамилия командующего 1-м Белорусским фронтом Г. К. Жукова. Молотов напомнил о заслугах полководца при защите Москвы, во время обороны Ленинграда. Он назвал Жукова «освободителем Варшавы», а далее сказал: «Все помнят, что под руководством маршала Жукова наши войска вошли победителями в Берлин. За здоровье маршала Жукова!». В стенограмме зафиксировано: гости откликнулись на здравицу горячей овацией. Сталин после этого предложил новый (четвертый по счету) тост: «Долой гитлеровский Берлин! Да здравствует Берлин жуковский!», вызвавший смех и аплодисменты в зале. (В газетном отчете в этом месте отмечено, что после здравицы Молотова в честь Жукова раздался «взрыв аплодисментов в честь доблестной Красной Армии и ее полководцев»). Далее Молотов поднимает бокалы персонально: за маршалов Конева, Рокоссовского, Говорова, Малиновского, Толбухина, Василевского, Мерецкова; за генералов армии Баграмяна и Еременко. Не были оставлены без внимания старшие по возрасту военачальники Красной Армии – Ворошилов, Буденный и Тимошенко.

Вслед за этим Молотов попросил присутствующих «налить бокалы полнее», поскольку намеревался чествовать моряков. Он предложил здравицы за народного комиссара Военно-морского флота Н. Г. Кузнецова, адмирала флота И. С. Исакова и за командующих флотами: Балтийского – адмирала В. Ф. Трибуца, Черноморского – адмирала Ф. С. Октябрьского, Северного – адмирала А. Г. Головко, Тихоокеанского – адмирала И. С. Юмашева. Сталин дополнил эту здравицу, пожелав Юмашеву «успеха в возможной войне!» (эта реплика не вошла в официальный газетный по причине готовящихся боевых действиям против Японии, в которых активное участие должен был принять Тихоокеанский флот. В такой ситуации публикация тоста с пожеланием Юмашеву была неуместной).

Серию здравиц в честь командующих Красной Армии и Военно-морского флота Молотов завершил, последовательно поднимая бокал за маршалов специальных родов войск: главного маршала артиллерии Н. Н. Воронова, главных маршалов авиации А. А. Новикова и А. Е. Голованова, маршалов авиации Ф. Я. Фалалеева, Г. А. Ворожейкина, Ф. А. Астахова, С. Ф. Жаворонкова, С. А. Худякова; маршалов бронетанковых войск Я. Н. Федоренко и П. А. Ротмистрова; маршала артиллерии Н. Д. Яковлева; маршала инженерных войск М. П. Воробьева; маршала войск связи И. Т. Пересыпкина.)

В. М. Молотов особо выделил Генеральный штаб Красной Армии, подняв бокал за его начальника генерала армии А. И. Антонова и за начальника оперативного управления С. М. Штеменко.

Прием сопровождался большим праздничным концертом, в котором принимали участие лучшие музыканты, исполнители, актеры театра и кино. Здравицы в честь прославленных воинов перемежались выступлениями на сцене Георгиевского зала солистов Государственного академического Большого театра СССР И. И. Масленниковой, А. П. Иванова, М. О. Рейзена, В. В. Барсовой, Н. Д. Шпиллер, В. А. Давыдовой, О. В. Лепешинской, Г. С. Улановой, номерами в исполнении Государственного ансамбля народного танца под руководством И. А. Моисеева и Краснознаменного ансамбля красноармейской песни и пляски А. В. Александрова.

Завершающая серия здравиц посвящалась членам Государственного комитета обороны (ГКО) и военных советов фронтов и армий, руководителей дела снабжения Красной Армии во время Великой Отечественной войны тем боевым оружием, которым разгромлены на полях сражений враг и его союзники. В. М. Молотов последовательно называл фамилии членов Государственного комитета обороны, подробно останавливаясь на характеристике той отрасли, за которую тот конкретно отвечал. В завершение он провозгласил тост за здоровье всех и прежде всего за здоровье И. В. Сталина.

С последним тостом, вернее, небольшой застольной речью на приеме далеко за полночь выступил И. В. Сталин. Когда он встал из-за стола президиума и попросил слова, присутствующие устроили ему бурную овацию. Тост, посвященный русскому народу, неоднократно прерывали долго не смолкавшие аплодисменты. Эта застольная речь заняла по времени почти половину часа.

Тост «За русский народ», отредактированный И. В. Сталиным и помещенный в газете «Правда»:

Товарищи, разрешите мне поднять еще один, последний тост.

Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского народа. (Бурные,