Методы кардинально изменились с появлением Клауса Тейда. Финансист склонил всех взяться за оружие.

Как доктор общественных наук Мария догадывалась, откуда у него столько влияния. Клаус обладал толстым кошельком и спонсировал Микаила. С помощью виконта он втерся в доверие и к другим аристократам, оказав по значительной услуге и им. Постепенно финансист убедил венетрийский высший свет и видных предпринимателей в своей незаменимости. Поддержка Илоны, дочери известного издателя и легенды Гражданской войны, закрепила его позиции.

На Венетре об идеях Микаила знали не больше двадцати человек. У них были сторонники и союзники, которые передавали зерна мятежа по цепочке. Крайние звенья понятия не имели, кто у руля.

Клаус и Илона заведовали внешними связями. Политическое чутье подсказывало Марии: они изменили первоначальный курс виконта не из собственных радикальных взглядов, а не желая долго ждать денег и власти. Возможно, в погоне за наживой даже работали на Королевство Греон, давнего соперника Альконта, и планировали покинуть страну с началом беспорядков.

Под конец Лем выложила на стол папку с фальшивыми документами. Севан пролистал бумаги и утомленно потер здоровой рукой висок:

– Колин, вызови Никиса. Возьмем их.

– А гитской бригады хватит? – засомневалась Лем.

– Лорд Корвунд пока не вычислил «крота». У меня приказ не обращаться к венетрийскому отделению Службы без его разрешения. Со мной приехал Фаддей Никис с парой подчиненных. Поэтому я надеюсь на «Аве Асандаро».

– Кхм… Дай мне созвониться с Ви́го и Касом.

Устин одобрительно закивал. По его мнению, тех, кто нападал на команду, следовало гасить вместе: быстро, без колебаний и пощады.

– Колин, потом свяжись с Главным портом, – Севан тяжело встал. – Мария, вам с Устином лучше переодеться. Тут все есть. Мне надо переговорить с лордом Корвунд. Это срочно.

Капитан внимательно посмотрела на гитца. Внутри некстати шевельнулось сочувствие.

– Ты уверен, что не свалишься во время ареста? – она беспокойно прикусила верхнюю губу.

– А?.. – Севан приподнял брови.

Поняв, что похож на накачанную болеутоляющими развалину, он нахмурился:

– В Церковной школе сказали… я наделен Видением. Меня научат им пользоваться, но сейчас… нет времени. Они наложили барьер, чтобы… не случилось припадка, как в Гите. В остальном я в полном порядке, – он попытался улыбнуться. Вышло фальшиво.

«Значит, нестабильный дар запечатали, точно бункер со смертельным оружием», – смекнула Лем.

– Так ты лишился хваленой интуиции?

– Не сомневался, вспомнишь, в чем я хорош, – уязвленно ответил Севан.

Капитан мысленно ругнулась и резко встала, смотря ему в лицо.

Задушевные разговоры с людьми, которые ей не нравились, не относились к сильным сторонам Лем. Однако Севану предстояло командовать экипажем «Аве Асандаро», а он, вместо того чтобы сосредоточиться на деле, погружался в болото жалости к себе. Увязнув, гитец мог их угробить.

– Интуиция – не единственный твой козырь. У тебя под ногами все еще надежная палуба или родная земля – не знаю, что тебе ближе. Ты вернул Длань. Неужели не обломаешь оборзевшего виконта?

Колин перевел взгляд с нее на Севана и обратно.

Стоя с капитаном лицом к лицу, гитец несколько раз сжал и разжал покалеченную руку. По его губам промелькнула тень благодарной улыбки, и он настойчиво кивнул на служебные помещения:

– Иди собираться.

Во внутренних комнатах кафе нашлись внушительный арсенал, разнообразный гардероб и уйма вещей для маскировки, начиная с париков и театрального грима и заканчивая цветными линзами.

– Владелец заведения тесно сотрудничает со Службой, – пояснил Колин.

Лем живо представила, как в кафе входит степенный джентльмен, а выходит дама под кружевным зонтиком, и хмыкнула. Чтец кашлянул в кулак, скрыв смешок.

Рассказав, где что лежит, он удалился выполнять поручения Севана.

Устин с облегчением сменил ученический костюм и неудобные сапоги на практичные штаны с карманами по бокам, рубаху защитного цвета на кнопках, подбитую мехом безрукавку и высокие ботинки. Застегнув ремешки боевого жилета и закрепив под мышкой кобуру «тагана», он удовлетворенно развалился на стуле.

Лем тоже надела боевой жилет. После тяжелого отравления свинцом на Джаллии капитан решила серьезнее относиться к собственному здоровью. Поверх набросила кожаный плащ длиной до середины бедра.

Поправила пояс с парой «кейцев». Заказ оружия когда-то вылился ей в маленькое состояние. Вытянутые изящные револьверы, один для правой руки, другой – для левой, изготовили по ее меркам, украсив чеканкой. Они выглядели произведением искусства, но для капитана были отнюдь не украшением.

Джаллийский шестизарядник Лем убрала под плащ и теперь ощущала холодок стали через хлопок рубашки.

Покачавшись с носков на пятки, чтобы привыкнуть к новым сапогам, она взъерошила волосы кончиками пальцев. Доктор Мария Гейц полностью скрылась за кулисами, уступив сцену капитану Лем Декс.

Разговор с кораблем занял пять минут. Экипаж всегда понимал ее с полуслова. Вильгельм Горрент, Константин Ивин и Ашур без вопросов приняли Севана как командира. Штурман начал проверять связь. Механик отправился готовить «Аве Асандаро» к вылету. Птерикс одобрил все бульканьем.

Когда Лем, Устин, Севан и Колин вышли из кафе, капитан поежилась. Погода испортилась. Небо затянули плотные облака; ветер раскачивал деревья, низко наклоняя кроны. Сильный шквал подхватил с мостовой горсть песка и мелких камней и швырнул четверке под ноги.

Устин покосился на тучи и забормотал молитву. Порой парень был донельзя суеверным. Лем уловила имя Розы Ветров, покровительницы путешественников, и «защити „Аве Асандаро“».

Перед кафе стояло уже два «рейла»: темно-серый, на котором Колин привез авиаторов, и еще коричнево-болотный. На капоте второго сидел сухопарый мужчина с мрачным рябым лицом – уорент-офицер третьего ранга Фадде́й Ни́кис. Он курил, перебрасываясь фразами с сутулым блондином и кучерявым крепышом.

Их Лем тоже встречала в Гите. Блондина звали Яннис Ро́пулус; он быстро бегал и хорошо прятался. Крепыша ей представляли как специалиста по боевым взаимодействиям Три́фона Икли́да.

Никис осмотрел авиаторов от макушек до пят, задержав взгляд в вырезе рубашки капитана, и махнул рукой Севану с Колином. Щелчком отправив окурок в урну, он занял кресло водителя и завел экипаж. Севан сел рядом. Ропулус и Иклид забрались назад, синхронно хлопнув дверьми.

Лем и Устин снова оказались в «рейле» Колина.

С наступлением ночи дороги опустели, и поездка не отняла много времени. Венетра засыпала – в домах гас свет. Люди расходились по постелям, понятия не имея ни о заговоре, ни о делах Службы.