культурной жизни. Венгрия отказалась прислушаться к давлению со стороны Восточной Германии, чтобы остановить поток отъезжающих, а Горбачев не захотел помочь. За первые девять месяцев этого года 110 000 восточных немцев переселились в Западную Германию. Другие приняли участие в массовых демонстрациях в Восточной Германии, в частности в крупном городе Лейпциге с 4 сентября, причем число демонстрантов неуклонно росло. Ощущение провала и пустоты деморализовало сторонников режима, в то время как западногерманская демократия потребления и то, что было уничижительно названо фетишизмом "вещей", оказались гораздо более привлекательным для основной массы населения. Более того, репрессивное государство больше не внушало ужаса. Действительно, оно потерпело огромный провал в разведке, оказавшись неспособным понять развитие событий, не говоря уже о том, чтобы предвидеть их. Все его перехваченные письма и шпионаж ничего не дали Штази. Кроме того, ситуация сильно отличалась от той, в которой Восточная Германия столкнулась с беспорядками в 1953 и 1961 годах: не желая подрывать свою внутреннюю и международную репутацию, режим не хотел полагаться на силу. Прежней безжалостности уже не было: ленинский инстинкт выживания был утрачен. Восточногерманская армия в любом случае не желала действовать. Кроме того, характер демонстраций - мирные и без центрального руководства - снижал возможности для репрессий; не то чтобы это останавливало китайские власти ранее в том же году.

Хонеккер был смещен своими коллегами 16 октября 1989 года, но под давлением народных выступлений они не смогли ни взять ситуацию под контроль, ни даже, что более важно, создать видимость контроля. 7-8 ноября все правительство и Политбюро ушли в отставку, а 9 ноября была открыта Берлинская стена. Падение стены, ставшее поводом и символом свободы, стало тотемическим актом, подобным взятию Бастилии в Париже в 1789 году в начале Французской революции. Однако если из Бастилии было освобождено лишь несколько незначительных узников, то через открытую границу хлынули огромные массы жителей Восточного Берлина. Значение народных акций в Восточной Германии в 1989 году было отмечено в марте 2014 года, когда президент Южной Кореи Пак Кын Хе выступила в Дрездене с предложением облегчить воссоединение с Северной Кореей. События в Восточной Германии заставляют задуматься о контрфактах: "Что, если бы венгры не открыли австрийскую границу, допустив массовый исход восточных немцев, который разрушил государство?", а также о том, можно ли было стабилизировать восточногерманскую систему, убрав Хонеккера раньше и дав реформам коммунизма больше шансов.

С момента открытия стены давление на Восточную Германию с целью проведения реформ все чаще дополнялось требованиями о единстве Германии, хотя большинство в гражданском движении стремилось к либеральной Восточной Германии, а не к объединению. Между тем, поскольку Горбачев не изменил политику, чтобы продолжить репрессии, как это сделал Хрущев в отношении Венгрии в 1956 году, государственная власть в Восточной Германии рухнула. Преемники Хонеккера, Эгон Кренц, председатель Государственного совета с октября по декабрь 1989 года, и Грегор Гизи, его преемник, не смогли провести реформы сверху, которые были необходимы для обеспечения стабильности, а штаб-квартира Штази в Берлине была занята демонстрантами 15 января 1990 года. За коммунистическим однопартийным правлением последовала многопартийная политика, а конституционные изменения набирали обороты. 1 февраля 1990 года Ханс Модров, новый премьер-министр Восточной Германии, представил план создания германо-германской конфедерации как части Объединенного Отечества. Горбачев ответил Модрову, что объединенная Германия приемлема только при условии ее демилитаризации и нейтралитета, но американцы не хотели принимать советское предложение о взаимном выводе войск из Германии. Свободные выборы, состоявшиеся в Восточной Германии 18 марта, продемонстрировали отсутствие поддержки коммунизма: ХДС под руководством Лотара де Мазьера набрал 48,1 % голосов, а СДПГ - 21,8 %. После демократизации коммунизм стал ненужным, и этот же процесс затронул само государство Восточная Германия.18 Валютный союз с Западной Германией вступил в силу 1 июля, Восточная Германия прекратила свое существование как отдельное государство 3 октября, а 2 декабря 1990 года последовали общегерманские выборы. Тэтчер была недовольна воссоединением Германии,19 а президент Франции Миттеран хотел двух демократических Германий, а не быстрого создания сверхмогучей Германии. Однако в ответ на победу партий, выступающих за объединение, на выборах в Восточной Германии в марте 1990 года он оказался более сговорчивым, не в последнюю очередь благодаря обещанию Гельмута Коля, канцлера Германии, что французским компаниям будет разрешено приобрести государственные компании Восточной Германии в ходе быстрой приватизации.20 Коль впоследствии торговался о своей роли в обеспечении объединения, и это помогло ему переизбраться на пост канцлера объединенной Германии.

 

Германия, 1994 год.

Восточная Германия считалась ведущим и наиболее успешным советским государством-клиентом, и за падением коммунизма там последовало его разрушение в других странах Восточной Европы. События в Польше и Венгрии были прелюдией к событиям в Восточной Германии, но в каждом случае кризис в Восточной Германии способствовал переходу к свободным выборам. В Чехословакии, которая оставалась более авторитарной, чем Венгрия, произошли массовые демонстрации и конец коммунистического правления в ходе "бархатной революции" в ноябре 1989 года, причем этот термин свидетельствует о мирном характере перемен. За прекращением коммунистического правления в декабре последовало создание в основном некоммунистического правительства и выбор диссидента Вацлава Гавела в качестве президента. В апреле 1990 года была принята новая конституция, а 8-9 июня состоялись свободные выборы. О нарастающих темпах перемен, которые казались вполне достижимыми, говорил лозунг "бархатной революции": "Польша - десять лет, Венгрия - десять месяцев, Германская Демократическая Республика - десять недель, Чехословакия - десять дней". Публичный характер требования перемен был важен, поскольку его могли уловить как внутренние СМИ, больше не контролируемые государством, так и международные. За сценами поездок восточных немцев на Запад последовали кадры разрушения Берлинской стены. В декабре 1989 года их сменили демонстранты в столице Бухаресте, освистывающие Николае Чаушеску, румынского диктатора, когда он выступал на публике. При поддержке злобной тайной полиции он пытался противостоять реформам, применяя силу против демонстрантов. Однако после массовых демонстраций Чаушеску был свергнут. Армия, которая сыграла ключевую роль, предоставив силу, достаточную для того, чтобы одолеть тайную полицию, была ответственна за его казнь в день Рождества.

В Болгарии ключевым событием стала не власть народа, а кризис в коммунистической партии, когда престарелый лидер (он родился в 1911 году) Тодор Живков, первый секретарь Болгарской коммунистической партии с 1954 года, больше не пользовался доверием многих своих коллег и не пользовался доверием Горбачева. Живков полностью подчинялся внутренней политике Советского Союза. Как и во всех странах Восточного блока, уровень жизни, индустриализация, урбанизация, образование, медицинское обслуживание и продолжительность жизни росли в Болгарии с начала 1950-х до середины 1980-х годов; южное расположение страны значительно способствовало здоровому