и длинный извивающийся хвост. Братик сидел, облапив его мокрую спину, и в восторге кричал что-то, но Ника ничего не мог разобрать из-за воды, которая заливалась в уши. И еще было трудно удержаться на плаву – раздеться-то не успел, так и побежал в шортах! Он забил руками по воде, ища опору, и рука наткнулась на что-то стремительное, гладкое и теплое. Одной рукой он сначала схватился, а потом посмотрел. Под бок его подпирало точно такое же существо, глядящее на него смеющимися глазками на умной морде.

На ощупь дельфин был как большой баллон, туго налитый горячей водой. Или это не дельфин? Морда у существа не отличалась от дельфиньей, но Нику смущал его хвост, длинный и вьющийся кольцами.

Дельфин Геськи что-то коротко курлыкнул и нырнул под воду.

Они плыли под толщей воды, и таинственный зеленый свет из глубины освещал разноцветные стаи рыб и заросшие колеблющимся мхом причудливые скалы; Геська непрерывно хохотал, пуская пузыри, и отрывался от своего дельфина, пытаясь ловить рыб руками, как бабочек. Его дельфин вился вокруг него, а дельфин Ники увлекал его дальше, и Ника беспокоился и оглядывался: как бы они не потерялись. Потом перед ними возникло зеленое лицо: в воде стоял прямо на рыбьем хвосте большой человек. Очень высокий. В руке у него было длиннющее копье с загнутым наконечником, а гладкое зеленое лицо хмурилось. С губ большого человека сорвался какой-то свист, едва слышный под водой. Дельфины как будто засмеялись. И, стремительно закручиваясь винтом, вертикально понесли их к поверхности.

Все-таки это было здорово. Но ветки коралла под пальмой в воде уже не было, и Ника расстроился.

– Как ты думаешь, – спросил Ника, разглядывая прозрачные кристаллы, которые он насобирал на пляже, – вот эти камни – драгоценные?

– Неа, – уверенно заявил Геська. – На Этой Стороне они драгоценные, а там станут стекляшками. А вот это мы возьмем с собой, – он показал Нике маленький кораблик – половину пальмового ореха.

– Зачем? – спросил Ника.

– Ну, мы же хотели яхту, – ответил брат. – Вот, будет яхта.

– Все-таки это были не дельфины, – сказал Ника. – У дельфинов не бывает таких хвостов.

– Это они такими и должны быть, – уверенно сказал Геська. – Это потом они стали похожи на рыб. А на самом деле они умеют говорить, и на дне у них города, и там всякие русалки, и они пасут рыб на дне и воюют с акулами!

Он всегда с уверенностью порол всякую чушь. Ника не стал ему возражать, а вместо этого сказал:

– Смотри, мы пришли.

Этим летом они часто ходили вместе на Ту Сторону. Почти каждый день. И хотя на дельфинах им больше покататься не довелось, никогда еще не было у них такого хорошего лета!

Но лето закончилось. В школе Никин класс в первый же день разделили на «орлят», «тигрят» и «рысят» и «медвежат». Ника попал в «тигрята» и очень этим гордился. Им всем поручили нарисовать себе своего тигренка, Ника не успел дорисовать, и учительница сказала, чтобы он дорисовал дома. Еще в школе были столы – у каждого свой, и надо было долго сидеть за этими столами и не бегать. Ника возвратился в первый день из школы и сразу стал рассказывать Геське новости. Геська дурачился и бегал по комнате, прыгал по стульям; что с него было взять – дошкольник!

– А еще мне там дали рабочую тетрадь, смотри, – Ника выложил ее на кровать, и Геська запрыгнул следом, вопя: «Тетрадь-кровать! Пошли играть!» – Герман, осторожно, помнешь!

– Пойдем! – азартно прыгая по кровати, вопил Геська. – Пойдем на Ту Сторону!

Ника разозлился. Мелкий совсем его не слушал.

– Какая еще Та Сторона! – сердито закричал он. – Что ты ведешь себя как маленький! Я же говорю: мне надо делать проект!

Геська с размаху сел на кровати и изумленно распахнул глаза. Нике захотелось его утешить.

– Смотри, какие мне подарили цветные карандаши. Если хочешь – можешь их брать. Но только потом клади на место!

– Зачем мне… – залепетал Геська, – зачем тебе это?

– Так у меня же теперь школа, – удивился Ника. – И я стал «тигренком». Я же тебе говорю! Через год пойдешь сам, тоже увидишь, что это важнее. Ну что, будешь брать мои карандаши?

Геська с размаху отпихнул коробку.

– Та Сторона важнее! – закричал он. – Там же у тебя может быть тысяча всяких разных карандашей! Тут таких не бывает! И там нет никаких дурацких рабочих тетрадей!

Ника обиделся.

– Та Сторона – это игра, – сказал он. – А у меня теперь настоящая жизнь.

Братик задохнулся.