Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тогда используй время с большей пользой, чем описывая обстоятельства! — донеслось с трибун.
— Да! А то стоит, распинается! — подливал масло в огонь Док.
— Коллекционер? И что ты коллекционируешь, херовые обстоятельства? — в правое ухо прокричал Серебряный, но Коллекционер не повел и бровью.
— Вижу вам не терпится отправиться к праотцам? — недовольный гул утих, но взгляды казались такими острыми, что ими можно заколоть какого-нибудь ббм. — Хорошо, без проблем. Сейчас, пока мы заключены здесь, верные псы Создателя облепливают этот цветок со всех сторон, и кто-то, наверное, даже из того отдела уже находится здесь. Подтверди, если чувствуешь это цветок по имени Уолли? С минуты на минуту они закончат наши бюрократические страдания, чтобы он выиграл спор…
— Да, — суховато по-осеннему прошелестел Флор.
Одна часть толпы гудела, другая шипела, третья кричала, четвертая молчала. Последних так мало, что не слышно, как Коллекционер спрашивал у цветка: «Вокруг тебя скапливаются вооруженные силы Бюрократии?», — однако, стоявший рядом Серебряный ещё не забыл, каково быть самым опасным пиратом, а потому выкрикнул тот же вопрос так, что Флор от страха захотел иссохнуть, но вместо этого он тревожно, как перед дождем прошелестел: «Да», — и тогда толпа, которая не занята лобызаниями, как Анигиляша и Алехандро захотела выслушать, что же хочет предложить Коллекционер.
— Есть два путя: ждать смерти, — толпа нервно засмеялась. — Или вы все подпишете доку…
Коллекционер так долго сидел в стенах своего городишки, что успел позабыть, как искусно управлять толпой, чтобы та от смеха тут же не переходила к гневным обещаниям выпотрошить всю его семью, ведь просить подписать документы перед лицом смерти мог не коллекционер, а самый закостенелый бюрократ. Переглядываясь меж собой все понимали, что собрались под цветочным куполом не потому, что они бюрократы до мозга костей, которым только сунь бумажку, так они её подпишут. Не потому что Серебряный и Анигиляша очаровательны, а потому что этот забег – бегство от реальности, а в реальности всё, что угодно лучше, чем стоять в очереди!
— Прежде, чем продолжать слушать этот бред, мне бы хотелось прояснить, — начал Балехандро с оглядкой на шефа, который выпустил дым, как обычно выпускает, когда хочет показать всем своим видом, что ему плевать. — Мы умрем из-за того, что ты покинул свой город, чтобы полюбоваться Серебряным?
Толпа вонзила свои взгляды вначале в Джонни, который знаменито улыбнулся, сыграв на гневных струнах душ мелодию любви, от чего у них не осталось и толики теплоты, когда улыбнулся Коллекционер. Его улыбка выглядела так, будто он издевается, а толпы на грани смерти такого не любят.
— Вы умрете, потому что Создатель сделает всё, чтобы я не выиграл наш спор.
— Да кто ты нахер такой, чтобы спорить с Создателем!? — прозвучало откуда-то с трибун.
— Смотри, как разгоняет, сука! Отстроил город для изгоев, ну махнули сверху рукой: «Живете себе, юродивые», — а он смотри, как загнул!
— Может быть Гомер? — все посмотрели на человека неумело пытающегося разрядить обстановку, потом на красавицу рядом с ним, которой даже не нужно улыбаться, чтобы сыграть на их бомбардах[1], ведь при виде нее им хотелось гудеть.
— Нет, Хьюго, ты ещё не скоро научишься гомерически смеяться… — Док улыбнулся Джалинде, та улыбнулась Хьюго, Хьюго надул губы, ведь имя Гомер ему так понравилось.
— Ладно, давай перестанем ходить вокруг да около, ты можешь уже сказать им тоже самое, что сказал мне? — поглаживая мозговышибатель, словно там по волшебству материализовался патрон устало проговорил Серебряный.
Прохлада цветочного купола сменилась жаром бурлящего котла, где из-за насмешливой улыбки Коллекционера толпа близка, чтобы дойти до кипения. Древняя злоба превращала их не понимающие взгляды в горящие звезды, которые после коллапса разорвут ткань мироздания, чего уж говорить про какого-то человечка на сцене? Однако никто не решался преступить к задуманному. Благодаря этим взглядом Коллекционер вспомнил, как управляться с толпой. Жестами он прогнал всех со сцены, разрешив остаться лишь оператору, Анигиляше и Серебряному, ведь тот одним своим видом успокаивал публику. Пират настоял, чтобы рядом с ним остался Док. Коллекционер пожал плечами, а после на правах звезды цветочной сцены начал щелчками пальцев обозначать для Флора, какое нужно освещение. Досчитав от трёх до единицы и произнеся в конце: «Мотор», — Коллекционер начал свой рассказ.
— Мы заключили пари с Создателем: «Если ты найдешь все бланки, Коллекционер», — то я создам вселенную, какую пожелаешь! Хочешь розовых пони? Будут розовые пони! И всё в таком духе. Мы, как полагается бюрократам закрепили все документально и с того дня я ищу бланки. С каждым бланком нападки от Создателя становились всё грубее и грубее, а в какой-то миг, если вы помните он разрушил мой старый город «случайно упавшим метеоритом», да Анигиляша? — Анигиляша, ведущая тот репортаж стыдливо опустила глаза.
— Это по-прежнему не объясняет почему тебе нужны подписи! — выкрикнул как-то из толпы.
— Чтобы получить последний бланк мне нужно передать триста тысяч душ церковникам, они считают это справедливой ценой за бланк, и тогда всё изменится!
Что может быть более пугающим для бюрократа, чем церковник, который получит их душу, если подписать бумажку? Никто под куполом доподлинно не знал ответа, ведь бюрократы делятся на два типа: те, которые знают наверняка, что подписями делают вселенную лучше, и те, которые подписывая очередную бумажку знают, что ей можно подтереться, как и заверениям человека, уверяющего с цветочной сцены: «И тогда всё изменится!». Мнение толпы делилось и дробилась от самого популярного до самого неочевидного, и каждый мог найти себе сторонников по вкусу.
— Нужно забрать бланки у Коллекционера и просто покинуть вселенную! — кричали первые.
— Нужно подписать документы, и настоять на том, чтобы Создатель создал Эдем! — кричали вторые.
— Никакой Эдем не будет создан, будет создана очередная бюрократия… — зверели другие.
— Нужно закончить марафон, получить бланки и потом уже думать! — наивно выкрикивали те, которые не расслышали слова Коллекционера о том,
