Дженис улыбнулась и посмотрела на ее живот. Лилис все чаще ловила на себе такие взгляды. Люди перешептывались, зная чьего ребенка она носит.

— Надеюсь, малыш в порядке? — поинтересовалась Дженис, — ты очень хорошо переносишь беременность. Я же все свои переносила ужасно. Меня все время ужасно тошнило и были дни, когда я на ногах стоять не могла. Тебе повезло, девочка. Может, под своим сердцем ты носишь настоящего воина, — Дженис тяжело вздохнула и поморщилась, — жаль, что ему уготована нелегкая судьба.

Лилис устало провела ладонью по лбу. Этот разговор вызывал в ней дурное предчувствие.

— О чем вы говорите? — пробормотала она, — я уже говорила, для меня важнее всего, чтобы мой ребенок родился здоровым. Об этом я молюсь. Ничего другого мне не нужно.

Дженис рассмеялась и покачала головой. Ее глаза сузились, доброта сменилась чем-то другим, все больше похожим на презрение. В отличие от своей открытой дочери, она не торопилась показывать свое настоящее отношение, скрывая его до последнего момента.

— Ты не можешь быть настолько наивной. Ты ведь понимаешь, что твой ребенок будет обычным бастардом. Я сама вырастила двоих незанорожденных детей. Отец Маркаса так и не женился на мне, — она вздохнула и развела руками, — такова доля нелюбимых женщин. Все, чего мужчины хотят от нас, лишь тепло женского тела. Сомневаюсь, что Маркас отличается от своего отца. Аласдер оказался приверженцем одного брака. Если Маркас все еще не женился на тебе, значит, тебе уже не стоит надеяться на это.

Лилис облегченно выдохнула. Пусть Дженис и пыталась навязать ей свои собственные обиды, она не понимала самой сути.

— Я не хочу и не жду, когда Маркас женится на мне, — спокойно сказала она, — и никогда этого не захочу.

Дженис удивленно рассмеялась.

— Ты уже говорила об этом, но прежде я тебе не верила. Неужели тебе действительно довольно участь любовницы? В тебе не воспитали ни капли гордости.

Лилис улыбнулась и обошла Дженис, чтобы подойти к очагу. Разговор с Дженис ее утомил и ей захотелось выпить немного чая, чтобы взбодриться. Налив в котелок немного воды, Лилис подвесила его над очагом, а потом потянулась к полке, где хранила травы.

— Мне будет достаточно любой жизни, — ответила Лилис, разворачиваясь. — Любой. Я порадуюсь любой.

Дженис смотрела на траву, которую Лилис крутила в руках, а потом улыбнулась.

— Это к лучшему. По крайней мере, тогда тебе не будет так больно как когда-то мне.

— Куда мы идем? — спросила Лилис, следуя за Мэррион. Девушка была куда грациознее, чем она и поэтому ей было легче подниматься вверх по тропинке, углубляясь дальше в лес. Они уже прошли через самую чащу, и теперь Лилис видела, как деревья расходятся, а узкая тропинка расширяется, превращаясь в широкую поляну, покрытую снегом.

Прежде, Лилис не могла бы представить, что так просто доверится Мэррион в этом их путешествие. Осторожно придерживая одной рукой юбку, а другой, прижимая плед к груди, Лилис осмотрелась. Несмотря на то, что так далеко отошли от деревни, она не могла отрицать, что здесь было очень красиво. Свежий морозный воздух не пугал, а освежал голову. Лилис не могла бы припомнить того времени, когда позволяла себе наслаждаться красотами природы. Сейчас она, даже хорошо постаравшись, не воскресила бы в памяти, какие деревья окружали клан Дафф. Прожив там двадцать лет жизни, она знала только злость и жестокость. Здесь же в клане Маккей, несмотря на довлеющее над собой проклятье и клятву, данную Лахлану, Лилис научилась радоваться приятным мелочам.

— Как же далеко мы ушли, — пробормотала она, прикоснувшись ладонью к стволу дерева, мимо которого прошла, — Здесь очень красиво.

Они с Мэррион часто гуляли на территории клана, но всегда это были людные места, под пристальным наблюдением воинов. Лилис не обманывалась, она понимала, что приглядывают за сестрой вождя, а не за его любовницей. Но, так или иначе, это незримое присутствие любого из воинов за своей спиной, успокаивало. Всегда можно позвать на помощь.

— Я хочу сходить к отцу. Иногда я делаю это, когда мне нужно подумать, — с грустью в голосе сказала Мэррион, упрямо двигаясь вперед, виляя между деревьев. Она точно знала куда шагала, потому что много лет проделывала этот путь в одиночестве. Она искоса посмотрела на Лилис. Она не случайно взяла ее с собой. Наверное, это нужно было сделать уже давно.

Лилис ответила ей сомневающимся взглядом.

— Хорошо, что сегодня тепло, — проговорила она. И это была правда. Удивительно, но уже несколько дней погода на улице стояла чудесная. Солнце грело, и снег кое-где растаял, позволяя спокойно шагать по тропинкам, которые прежде были завалены снегом. Но ветер все равно дул холодом, заставляя кутаться в плед. Зима никуда не отступила, просто последние осенние дни принесли с собой необычное тепло.

— Это место мне дорого, — все так же тихо сказала Мэррион, оглянувшись на Лилис, чтобы убедись что с ней все в порядке и она не поскользнулась, — хоть отец и не испытывал ко мне особой любви я все равно хожу к нему, чтобы получить совет. Он был мудрым вождем, пусть и жестоким отцом.

Лилис едва не споткнулась и Мэррион поддержала ее за локоть, помогая выпрямиться. Лилис постаралась прийти в себя. Мэррион сама того не подозревая, задела кое-что о чем Лилис не могла забыть. Не об этом ли говорила Дженис? Маркас тоже мудрый вождь, но будет ли он жестоким отцом, к ребенку которого даже не собирался признавать?

— Отец неплохо относился ко мне, — добавила Мэррион, немного усмирив свой шаг, чтобы Лилис не отставала, — но дочь он ценил куда меньше, чем сыновей. Маркас и Дугалд, вот за кем будущее клана. Ему не нравилось, что Маркас общался со мной, считая, что я делаю его слабым. Но, к счастью, Маркас всегда умел отстоять свое решение. Иногда я считала Маркаса своим отцом.

Лилис стало не по себе от печали в голосе Мэррион. Прошло уже слишком много месяцев, а напряжение между сестрой и братом так никуда и не делась. Часто Лилис чувствовала виноватой именно себя. Если бы не она, ничего этого бы не случилось. Мэррион не отдалилась бы от брата.

Мэррион завернула к другой тропинке и прошла еще немного, прежде чем остановиться у высокой часовни. Лилис теперь уже с любопытством огляделась. В клане Дафф такого не было. Гордон не пускал в клан священника, что не мудрено. Он считал себя единственным, кто держал в руках власть. Прислушиваться к чужим нравоучениям было не для него. Мэррион рассказывала, что отец Маккалистер прибудет в клан с наступлением весны.

— Кладбище за часовней, — пробормотала Мэррион, останавливаясь и делая глубокий вдох перед дверью. Она всегда делала это, ступая в то место, где нашли упокоение их предки. Когда-то она стремилась к их славе, не зная другой жизни. Все изменилось с приездом в их клан Лилис. Может Маркас этого пока не понимал, но она, Мэррион видела это в самой себе.

— Я подожду тебя здесь, — так же тихо сказала Лилис, неуверенно отступая назад. Она понимала, что не нужна здесь. Она сама была лишена таких моментов, разговоров с близкими людьми. Гордон не рассказывал, где была погребена Мэй, а того, кого Фэррис считала ее отцом, никогда в клане Дафф не было. Если его могила и имелась, то, конечно же, в клане Макгроу. Что-то внутри нее подсказывало, в эти минуты, Мэррион нужно остаться в одиночестве.