– Ясно. – Я в темпе сгребла в кучу несколько ковриков так, чтобы получился вроде как лежащий на полу человек. – Где же он теперь?

Теом только головой задумчиво помотал.

– Я даже проститься с ним не успела…

– Он вернется. Это же Орлик, он всегда возвращается.

Некоторое время мы сидели молча. Я заметила, что Теом украдкой рассматривает меня, и спросила:

– Жалеешь, что пророчество оказалось липовым?

– Не знаю, стоит ли жалеть. – Стало ясно, что он успел об этом подумать. – Теперь я начинаю верить, что есть и другие способы вернуть бессмертные души, не такие радикальные и неотвратимые, каким стало бы пророчество для нашего народа. И такой путь каждый всадник отыщет сам.

– Да, хочется надеяться…

– И я очень рад все же познакомиться с вами поближе, госпожа Дея, – по-мальчишески застенчиво произнес он. – Я столько слышал о вас от Клеи, от других.

– А вот тут ты ошибаешься, дорогой Теом! – со злой решимостью произнесла я. – И сейчас поймешь, насколько сильно.

Дятлов легко перебежал по мокрым скользким камням – не зря еще прежде наловчился прыгать по болоту. Речка сейчас казалась самой обыкновенной, лишь пару раз он мысленно услышал издевательское хихиканье. Берег с этой стороны был крутой, нависающий, но Сашка легко преодолел его в пару прыжков. Оказался наверху – и обомлел.

Вроде все это он уже видел в Навии: лес без малейшего намека на сухостой, изумрудную скатерть травы. Но все же здесь было иначе: этот мир казался только что вылупившимся из гигантского яйца, тщательно промытым, совсем юным. С удивлением обнаружил он над головой настоящих, а не призрачных птиц, они самозабвенно распевали.

Настоящие, живые? Сашка вдруг подумал, что тут могут быть и животные, волки к примеру. Или даже медведи? Дрожь прошла по телу, сделала колени жидкими, как кисель. Метнувшись к ближайшему дереву, Дятлов вжался в него спиной, закрутил головой, выискивая возможную опасность.

«Что-то не так! – отстукивало в голове. – Я никогда не боялся диких зверей, даже не думал о них. Ну так есть они поблизости или нет?»

Шорох травы заставил его вскрикнуть. Сашка повернул на звук голову и увидел, что к нему через поляну направляется женщина. Исполинского роста, статная и хрупкая одновременно. И не поймешь, какого возраста, совсем юная или старуха. Косы цвета красного золота спадали до земли, волочились по траве. И он снова услышал в голове голос, но на этот раз нежный и грустный: «Как там Теом? Нашел он тех, по кому так скучал, хотя и не помнил их лиц? Я чувствовала его совсем рядом, жаль, не удалось повидаться. Но теперь уж совсем скоро…»

В этом голосе Дятлову отчетливо померещился подвох. Вдруг до него дошло, что все было спланировано заранее и Теом специально завел его сюда. Наверное, он в сговоре… неважно с кем, но дело нечисто.

– Не подходи! – заорал он, и варгана замерла на месте. – Я хочу уйти отсюда!

С усилием отлип от дерева и побежал в обратном направлении, к обрыву. В голове крутилась спасительная мысль: теперь он может уйти, может вернуться назад! С этими мыслями запутался ногами в высокой траве и упал, а падая, успел заметить, что страшное существо идет за ним следом. Оно совсем близко. Под руку подвернулся камень с острым сколотым краем.

– Не подходи, сказал! – снова крикнул Сашка, замахнулся… но в последний миг передумал бросать камень в женщину и со всей силы врезал им себе по голени. От боли потемнело в глазах, но в целом стало легче.

– Что со мной? – прохрипел он, корчась на траве.

Варгана быстро приблизилась, скрестив ноги, села рядом.

– Держись! – сказала она. – Я постараюсь тебе помочь.

– Но что со мной случилось?

– Неугомонная Самбатион отняла твою смелость. Некоторые рождаются и живут без всякой отваги, но для тебя ощущать себя таким непривычно и странно.

– Могу я вернуться? – пробормотал Сашка, не слишком уловив смысл ее слов. – Я уже побывал на острове, значит, Призрачные земли выпустят меня?

Прадерево медленно, словно не желая напугать его еще больше, покачало головой:

– Если бы ты был из Нутряного мира, то мог бы уйти прямо сейчас и никто бы не стал препятствовать тебе. Но если не хочешь побыть немного здесь, со мной, то я покажу тебе нужный путь, единственно возможный для тебя. Только он начинается в другой стороне.

– Покажете? – неуверенно уточнил Дятлов.

– Конечно, пойдем.

Она резво вскочила на ноги и с высоты своего роста протянула руку. Саня поднялся следом, не отрывая от нее настороженного взгляда. Нет, тут точно был какой-то подвох!

– Куда нужно идти?

– Туда, через поляну, не очень далеко, – заверило Прадерево.

– Я не дойду. – Он обреченно помотал головой. – Нога болит.

Он все же стыдился признаться этой женщине, что на самом деле его страшит каждый шаг, а поляна так велика. Но что-то подсказывало, что она все равно знает правду.

– Наш путь продлится совсем недолго, и я все время буду рядом. А потом плохое разом исчезнет, и ты станешь прежним. Ну, давай руку!

– Хорошо, пойдемте. – Дятлов протянул ей руку, но через мгновение снова отдернул ее. Прошептал: – Погодите, это что значит: я умру?

– Кажется, люди так это называют, – безмятежно отозвалось Прадерево.

– Но я не хочу! Это страшнее всего!

Варгана покачала головой:

– Ну что ты! Люди так говорят, потому что не в силах заглянуть за занавес, а иначе навсегда забыли бы это слово. Разве что некоторые называли бы смертью свои пустые и бесплодные жизни.

Дятлов попытался взять себя в руки и все обдумать. Ладно, пусть, лишь бы не чувствовать себя так, как сейчас. И не выбирать, не думать, просто уйти, и все. Едва ли будет хуже. Да нет, точно хуже уже не бывает!

– Пойдемте, – пробормотал он и взял варгану за руку.

Обрыв снова остался за их спинами. Они прошли через редкий веселый лесок, где ему снова за каждым деревом мерещились звериные пасти. Вступили на поляну, по которой тут и там были разбросаны сказочные домики, разноцветные теремки. А за домиками… там было что-то странное. Вроде как пелена от земли до небес, сотканная из чего-то золотистого, находящегося в непрерывном движении. Очень захотелось посмотреть, что же это движется, коснуться пелены рукой…

– Подождите. – Саша вдруг резко затормозил, не выпуская руку Прадерева. – Я тут вспомнил, у меня же есть дело. Это обязательно – уходить сейчас?