Я спокойно дожила положенный срок влечебнице, а вот Максим неожиданно исчез, причем даже не попрощался со мной.Как говорится, удалился по-английски, не оставив ни телефона, ни адреса.Конечно, я не собиралась поддерживать отношения с нахалом и ни за какие пряникине стала бы ему названивать, но, согласитесь, немного обидно, когда человек,даривший тебе цветы и называвший своей девушкой, уносится прочь, даже непомахав на прощание ручкой. В последнее время меня стали смешить дурацкиеприколы Макса, а сам он показался почти милым. Но, видно, я ошибалась. Иногда улюдей на отдыхе возникает желание чувствовать себя беззаботными тинейджерами,скорей всего, в Москве Максим носит костюм с галстуком, очки и сидит в большомкабинете, набитом телефонами, вот ему и захотелось повеселиться на отдыхе.

Вернувшись в Мопсино, я озаботилась поискамиработы и скоро поняла: найти службу в столице легко, но только не для меня.Я не хотела работать секретарем, водителем, строителем, а человека,который рискнет посадить госпожу Романову в бухгалтерию, мне заранее жаль. Нарынке труда я могла предложить свое умение играть на арфе, небольшой опытведения радиопередач и удивительное усердие при раскрытии преступлений. Но воркестр меня никто не звал, и, честно говоря, нащипывать арфу меня не тянуло, ав радиоведущие или частные сыщицы шансов попасть у меня было меньше, чем унаших псов – полететь в космос. Если даже Центр управления полетом изадумает запулить на Марс ракету с собачкой, тучные мопсы, Рейчел и Рамик,окажутся последними в очереди на старт.

Во вторник, когда я совсем приуныла, пришлописьмо.

«Компания рассмотрела ваше резюме и проситприехать на собеседование». Я отправила такое количество анкет в самыеразные места, что успела забыть название организаций, куда пыталась попасть наслужбу. Но всерьез мною заинтересовались лишь в одной фирме.

Нежно прижимая к груди книгу Вульфа, с большемтрудом выпрошенную у Аллы, я отправилась в гардеробную и начала рыться в вещах.Нужно решить крайне трудную задачу: как одеться? Вульф на этот счетвысказывался более чем определенно: «При приеме на работу следует соблюстибаланс между официальностью и игривостью. Если вы облачитесь в строгий офисныйкостюм, наденете лодочки на каблуке и уложите волосы в безупречную прическу,рискуете показаться занудой. Если вырядитесь в джинсы, майку и грязные тапки,произведете впечатление ненадежной неряхи. Лучший вариант: строгость плюсюмор».

В среду, ровно в полдень, я вошла в офисфирмы и была поражена пафосностью интерьера. Пол оказался выложен мраморнымиплитами, в потолке торчали светильники самой причудливой формы, на стенкахвисели картины. Что было изображено на них, я не поняла: то ли многоугольныегайки, то ли причудливо вырезанные тарелки. За стойкой рецепшен, естественно,восседала блондинка, которая с предельно вежливой улыбкой вызвала симпатичнуюбрюнетку, сказавшую:

– Госпожа Романова? Пройдемте.

И мы пошли по бесконечным коридорам,холлам, лестницам, галереям и стеклянным переходам. Через некоторое время мнестало казаться, что я возвращаюсь в Мопсино, спустя еще пять минут я рискнуласпросить:

– Вы проводите меня назад?

Брюнетка обернулась и с неподдельнымизумлением спросила:

– А надо? Неужели вы не запомнили дорогу?Она же проще некуда.

Я испуганно умолкла, вдруг лабиринтофиса – первый тест, который необходимо пройти для приема в фирму?Спутница толкнула очередную дверь, мы очутились в обшарпанном аппендиксе, безмалейшего признака не только пафоса, но и простого ремонта. Черный, местамивздувшийся паркет, грязно-серые стены, засаленное, слегка рваное кресло иободранный деревянный стол, за которым сидела излишне полная, пергидрольнаяблондинка лет пятидесяти с чудовищно ярким макияжем на опухшем лице. Пальцамибез всяких признаков маникюра она держала надколотую фарфоровую кружку снадписью «Маша».

Увидев нас, тетка скорчила гримасу и спросила:

– Ну?

Брюнетка кивнула в мою сторону:

– Вот! Привела на тестирование, –потом развернулась и, не попрощавшись, убежала.

Блондинка указала мне на кресло:

– Садитесь, Романова. Если вы удачнопройдете собеседование и понравитесь САМОМУ, то будете получать этот оклад.

Лениво зевнув, мадам нацарапала что-то налисточке и протянула мне, я глянула на цифру и постаралась не вывалиться извоняющего кошками кресла.

– Ну? – вздернула одну бровьтетка. – Это на испытательный срок, потом прибавят.

– Прибавят? – переспросила я ибыстро проглотила вторую часть фразы, которую опрометчиво хотела произнести: «Яникогда не держала в руках столь больших денег».

Блондинка с хлюпаньем отпила из кружки.

– Назовите мне отчество Буратино?

На секунду я растерялась, но потом вспомнила,как звали столяра, который выстругал деревянного мальчика, и ответила:

– Карлович.

– Ответ принят, – кивнулаблондинка, – задание усложняется. Как меня зовут?

Я покосилась на чашку, из которой баба спричмокиваньем пила чай.

– Рискну предположить, что Маша.

– Ответ принят. Сколько будет дважды два?Ваше личное мнение по данному вопросу.

– Четыре, – не подумав, объявила я,тетка состроила гримасу, открыла рот, но я успела понять подвох, поэтомупродолжила: – По таблице умножения четыре, но мое личное мнение –пять. Однако мое личное мнение может не совпадать с вашим, вероятно, высчитаете, что дважды два восемь, но на то оно и мое личное мнение, я не могугарантировать, что мы имеем одинаковое личное мнение по каждому вопросу. Воттаково мое личное мнение.

Блондинка указала мне на дверь:

– Ступайте. Там сидит САМ. Понравитесьему – возьмет на работу.

– А как зовут начальника? –предусмотрительно поинтересовалась я.

– Не уполномочена раскрывать секретнуюинформацию, – брякнула тетка и отвернулась.

Я вздохнула и вошла в кабинет человека,от которого зависела моя карьера. За большим письменным столом сидел мужчина встрогом пиджаке, белой рубашке и галстуке, он что-то быстро писал на листебумаги. Я приблизилась к потенциальному начальнику и сказала:

– Добрый день.

– Присаживайтесь, – откликнулся шефи поднял голову.

Я ахнула. Передо мной сидел Макс.

– Как вас зовут? –официально-вежливо осведомился он.