26 декабря 1941 года был принят еще более суровый закон, по сути вводивший среди работников оборонной промышленности военную дисциплину. Теперь на оборонных предприятиях рабочим, без разрешения уходившим с завода, грозил уже не приговор народного суда и небольшой тюремный срок, а военный трибунал и от пяти до восьми лет лагерей или тюрьмы[913]. Изначально указ распространялся на ключевые отрасли оборонной промышленности: авиацию, производство вооружения, боеприпасов, минометов и танков, судостроение и химическую промышленность, а также связанные с ними строительные предприятия. В 1942–1944 годах перечень отраслей и предприятий постепенно расширялся, так что в него вошли среднее машиностроение (в первую очередь автомобильные и вагоностроительные заводы), цветная металлургия, добыча угля, нефтяная промышленность, черная металлургия, текстильная промышленность, электроэнергетика, выплавка меди, целлюлозно-бумажное производство, отдельные станкостроительные заводы, производство резины и газовая промышленность[914]. В апреле и мае 1943 года после отдельного указа произошла милитаризация сначала железнодорожного, а затем и речного транспорта: если работник транспортной отрасли приходил с опозданием более чем на два часа, ему грозило от трех до семи лет лагерей; тех, кто уходил с работы или отсутствовал более суток, могли приговорить к отправке в лагеря на срок от трех до десяти лет или даже к еще более суровому наказанию (вплоть до расстрела), если их действия повлекли за собой аварию[915]. Прогулы и отлучки на предприятиях, не связанных с транспортом, равно как и незаконная смена работы вне оборонного сектора, продолжали регулироваться менее суровым законом от 26 июня 1940 года. Разница в суровости наказания проявлялась и на уровне языка. Если с работы уходил человек, занятый в оборонной промышленности или транспортном секторе, его действия квалифицировались как «дезертирство», тогда как в случае работника любой другой отрасли речь по-прежнему шла о «самовольном уходе с работы». Принятые в военные годы указы о дезертирстве оставались в силе еще долгое время после окончания войны. От милитаризации транспорта отказались только в марте 1948 года, а еще два месяца спустя был наконец отменен указ от 26 декабря 1941 года[916].

Приговоры за трудовое дезертирство в годы войны

Несмотря на суровость наказаний за трудовое дезертирство, миллионы людей игнорировали закон и нелегально уходили с работы. Как свидетельствуют отчеты Прокуратуры СССР, в период с 1 января 1943 года по 30 ноября 1944‐го почти 1,3 миллиона человек, в основном рабочие, оставили работу на предприятиях, связанных с обороной. За «дезертирство» и «самовольный уход с работы» в совокупности было вынесено много приговоров: за первые восемнадцать месяцев с момента выхода указа от 26 июня 1940 года – чуть менее 3,9 миллиона, за полные три года войны (1942–1944) – 4,7 миллиона (см. Таблицу 12). В период с 1941 по 1945 год почти каждый второй приговор по уголовному преступлению в Советском Союзе был вынесен по одному из этих обвинений, чаще за прогул, чем за дезертирство. Вне зависимости от серьезности совершенного человеком проступка 28 % всех занятых в государственном секторе из‐за этого закона встретили окончание войны с судимостью[917]. Наказания за прогулы нельзя назвать мягкими. Потеря 25 % заработка на срок до полугода сама по себе наносила рабочему серьезный ущерб, но с октября 1942 года государство наложило на прогульщиков дополнительные взыскания, сократив им хлебную норму: на 200 граммов тем, кто получал 800 граммов хлеба, на 100 граммов – тем, кто получал меньше[918]. За шесть с половиной лет, пока действовал декабрьский указ 1941 года, за трудовое дезертирство осудили 1 157 992 человека; 74 % из них – за 1942–1944 годы. В 1943–1944 годах осудили приблизительно каждого восьмого рабочего, занятого в оборонной промышленности[919]. К приведенным цифрам следует прибавить уголовные дела и приговоры по закону от 13 февраля 1942 года – за отказ от мобилизации на промышленное или строительное предприятие или попытку ее избежать. Получив повестку о трудовой мобилизации, человек должен был явиться, как военнообязанный в военкомат. За 1942–1945 годы по такому обвинению осудили 21 786 человек; почти все были приговорены к исправительно-трудовым работам на предприятии или получили условный срок; к тюремному заключению приговорили только 113 человек[920].

Таблица 12. Число осужденных за самовольный уход с работы и прогулы. 1940–1952 годы

Источник: ГАРФ. Ф. 9492. Оп. 6. Д. 14. Л. 7, 11. Благодарим Питера Соломона, предоставившего нам эти данные.

Примечания: * Общее число осужденных включает тех, кому обвинительный приговор вынесли «линейные суды», работавшие на железнодорожном и водном транспорте. Земсков (Указ от 26 июня 1940 года. С. 145) приводит данные по промышленности и транспорту отдельно; его данные немного отличаются от указанных в документах ГАРФ.

** В 1941–1945 годах 81,7 % всех обвинительных приговоров вынесли гражданские суды, в 1946–1952 годах этот показатель составил ровно 90 %. Помета указывает, что цифры исправлены из‐за недостаточности данных.

Осужденных за трудовое дезертирство было много, но эти цифры создавали ложную картину мощи и всесилия государственной машины. Подавляющее большинство тех, кто бежал с рабочего места, так и не предстали перед судом или не были признаны виновными, а если и были, то так и не понесли наказания. Законы применялись безрезультатно и непоследовательно, и за годы войны хаос только усиливался. Значительная часть «трудовых дезертиров» и вовсе избежала ареста. Прокуроры располагали столь скудными сведениями о них и их местонахождении, что не могли провести суд даже заочно. Дела против многих дезертиров аннулировали еще на стадии досудебного разбирательства в силу смягчающих обстоятельств или допущенных в ходе расследования ошибок; небольшое число дел кончилось оправданием. За два года с января 1943 по декабрь 1944 года Прокуратура СССР зафиксировала 1 334 246 случаев трудового дезертирства, из которых обвинительный приговор был вынесен лишь в 52 %. К тому же со временем и общее количество дел, и доля осужденных сокращались. В 1943 году было зарегистрировано 532 891 дело, из которых 386 846 случаев, то есть 72,6 %, закончились обвинительным приговором. В 1944 году число зарегистрированных случаев выросло на 50 %, до 801 355 дел, однако доля обвинительных приговоров снизилась, составив всего 38,7 %, или 310 258 случаев. Если в 1943 году осуждения избежало немногим более четверти предполагаемых нарушителей, то в 1944 году таких оказалось более 60 %[921].

Впрочем, сам по себе обвинительный приговор необязательно означал, что человек отбывал наказание. Наоборот, на удивление значительная доля осужденных не несла наказания и дня. Властям не удавалось либо установить их местоположение, либо вернуть их, поэтому их судили и