За недели проведенные в дороге я уже привыкла, когда мне все тыкали. Так что перестала требовать уважительного к себе отношения, поняв такую простую истину — неважно говорят мне ты или вы, уважение заключалось в другом.

Но вот Сар ошибался. Выбора у меня не было. К тому же я до сих пор не знала, что им Ронан сказал, представил ли он меня невестой брата или же…

И опять мои мысли всколыхнули надежду, причин для которой просто не было.

— Так ты же не видел меня в пламени костра, — улыбнулась я, а затем наплевав на то, что мне почему-то подали практически сырое мясо, отгрызла еще один кусок.

— Так у нас веселее, нежели у арайцев.

Это я по привычке называла своих сопровождающих северянами. А ведь по сути и марийцы были северянами.

Я уже хотела ответить что-то в своей привычной манере, когда заметила, как Луция и Лаура бросились к Флавии. И когда та схватилась за живот, признаюсь, я испугалась. Рожать ей было еще рано. Но тут столько волнений было, плюс еще тряска в карете... я впихнула тарелку с едой в руки Сару, а сама поспешила к Флавии, хотя и не понимала, чем я могла ей помочь. Нет, представление о родах у меня имелось, но вот ей нужна была сейчас помощь повитухи.

Но вот сама Флавия облегченно выдохнула, когда нашла меня глазами.

— Не забывайте госпожа, вы обещали.

— Я помню, — подтвердила я.

Ренг хотел на руках отнести Флавию в дом повитухи, но та и сама как и остальные селяне находилась на празднике, поэтому она шикнула на него, приказав соорудить носилки из подручных средств.

И хотя я понимала, что мне точно нечего делать в доме повитухи, ведь от меня сейчас пользы не было, я поймала себя на мысли, что этот ребенок приходится мне единственным кровным родичем.

То что роды будут тяжелыми, вскоре поняли все мы. Благо в доме повитухи была еще одна свободная комната, где мы и устроились. Все кроме Луции, она решила помогать повитухе. И так как она единственная из нас имела подобный опыт, мы не стали ее останавливать. Мия явно волновалась и не могла усидеть на месте, поэтому вскоре и она предложила свои услуги повитухе и та не стала ее прогонять.

Мы с Лаурой остались одни. Я налила нам уже не знаю какую кружку чая, а потом не выдержала и призналась о том, что меня беспокоило.

— Если она или ребенок не выживут… я себе этого никогда не прощу.

Но вот кто знал пару месяцев назад, что я буду волноваться за Флавию. Ведь в какой-то момент тогда в замке я с трудом удержалась от того, чтобы не отдать приказ казнить ее. Я видела и в ней и в ребенке угрозу для себя, а сейчас поняла, я поступила тогда также как и барон де Крейс или мой брат.

Лаура вместо ответила опустилась на колени. Она собиралась молиться Трем Отцам. А я почему-то не находила в себе сил и на это.

— Я выйду, подышу воздухом.

— Не уходи далеко, не забывай о местных обычаях.

Я как-то сомневалась что меня умыкнуть прямо из центра селения, но пообещала быть осторожной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На улице было холодно. Впрочем, сейчас и в нашем королевстве уже похолодало. А может даже выпал первый снег в северных районах.

Столкнувшись с Ронаном я не удивилась.

— Как она?

— Уверена, ты и отсюда слышал ее крики, — буркнула я, а потом прислонилась спиной к деревянной стене.

— Все наши судьбы в руках богов, только им решать когда нам рождаться и умирать.

Недоуменно посмотрела на него. Нет, он упоминал Белого Ворона, Черного Волка и Синего Кракена. Но вот даже я после десяти лет проведенных в обители сомневалась в Трех Отцах. А Ронан говорил так уверенно, будто и впрямь доверял свою жизнь богам, которых может и вообще не существовало.

А сейчас он напомнил мне брата Эгорна, который верил, что боги слышат его молитвы.

— Это было мое решение потащить ее в дорогу, вместо того чтобы оставить ее в безопасности в замке. Не боги будут виновны в ее смерти, а я…

— Скряга, которая любит приказывать, и гордячка. И ко всему этому ты еще и тщеславна, если веришь, что решаешь что-то в чужих судьбах и жизнях.

Поморщилась.

— Вижу твое мнение обо мне за эти недели стало только лучше, — не скрывая сарказма, усмехнулась я.

— Напротив, — посмотрел он мне прямо в глаза, — я ошибся, когда подумал, что ты не заботишься о своих людях.

Солгать? Но зачем, подумала я.

— Два месяца назад и не очень-то заботилась, — призналась я. — Но ты прав тогда был в одном — мои владения в первую очередь люди, которых я обязана защищать… Но если в Таранзии разразится гражданская война, то возможно я лишусь всего — и земли и людей. И тогда у меня возникает вопрос, а нужна ли будет твоему брату такая жена бесприданница? — спросила я, внимательно наблюдая за Ронаном.

Его ответ я так и не услышала, так как в доме раздался слишком уж громкий крик. И забыв о Ронане и разговоре, я бегом вернулась в дом, залетев сразу в родильную комнату. В первую секунду я испугалась, когда увидела кровь на кровати. Ее было много, даже слишком. Флавия не шевелилась. Она была без сознания. Ну, это я надеялась что она была без сознания, а не…

Ребенок не плакал. И я во все глаза смотрела на него, не желая поверить, что он не выжил. Но через несколько секунд он издал писк и заплакал.

— Вот так, молодец, — похвалила его повитуха. — Займись им, — отдала она ребенка Луции, а сама вернулась к Флавии.

— Она мертва? — я не узнала собственный голос,