верно? Дельсон с Дэйоном, хоть и любили поворчать по поводу «тирана» Калипсо, но это они по большей части шутили так, в качестве спортивного интереса и отличного повода для подколов в сторону друга. А по факту на тренировках братья ди Верн-Родингеры всегда выкладывались по полной и, судя по их горящим глазам, получали огромное удовольствие от каждого нового сложного этапа.

Но, как выяснилось, «отбитые» были не только мы, но и инквизиторы, которые прибыли сюда в поисках правды и с желанием помогать наращивать мощь против настоящего врага. Они были, конечно, слабее фортеминов, но все инквизиторы тоже очень старались и выкладывались на сто процентов.

В общем, отличная компания безбашенных магов у нас тут собралась, на зависть многим. С такой командой не так страшно шагать в лицо неизвестности, зная, что плечом к плечу будут стоять столь классные ребята.

По утрам я любила летать и тренировать свои навыки фурии, чем сейчас и занималась, рассекая черными кожистыми крыльями морозный воздух. Сегодня было особенно холодно, зима уверенно вступала в свои права, и мне приходилось использовать поддерживающие тепло чары, чтобы не околеть от холода, летая на большой высоте. Снег крупными хлопьями падал, но пока не ложился снежным покровом, а таял, едва долетев до земли. Впрочем, меня интересовал не снежный покров, а мое умение летать в сложных условиях, например, когда снег, как сейчас, летит в лицо и мешает хорошему обзору.

Я расправила руки и зажмурилась от удовольствия, всё больше набирая высоту, летя прямо навстречу снежинкам, кружась вокруг себя в странном одиночном танце.

Боже, какой ка-а-айф! Какое это невероятное наслаждение — летать так!

Теперь я понимала Калипсо и его восторг от возвращения к полетам. Раньше я думала, что побаивалась высоты… Когда на тренировках в Форланде Калипсо подхватывал меня под руки и вместе со мной взлетал ввысь, я повизгивала от ужаса и мечтала скорее оказаться на земле.

Но оказалось, что летать на своих крыльях — это совсем другое дело. Когда за спиной расправлялись два огромных крыла, которые уверенно держали в воздухе, страх высоты куда-то пропадал. Испарялся, улетал вместе с ветром, который ласковым порывом щекотал крылья.

Калипсо разрешал мне летать одной по утрам, но просил при этом соблюдать осторожность.

— Летай сколько хочешь, можешь летать спокойно и без моего контроля, тренируйся по своему усмотрению, — говорил мне Калипсо. — Ты можешь так же вылетать и за пределы полигона, я не ограничиваю тебя только этой площадкой. Но прошу тебя за пределами полигона обязательно накладывать на себя чары невидимости. Без них — за полигон не вылетать, договорились? Сам полигон я окружил особыми защитными чарами, а в других местах на всякий случай лучше принимать дополнительные защитные меры и ближе, чем на пять метров к границе Теневой пелены не подходить. Тоже — на всякий случай.

— А почему именно пять метров? — полюбопытствовала я.

— Периодически кто-нибудь пытается что-нибудь наслать за Теневую пелену, — вздыхал Калипсо. — Не только Эйзерес — он как раз давно оставил попытки сломать мою защиту — а всяких сбрендивших граждан хватает, кто начитается газет и потом идет интереса ради «штурмовать Излом». Либо с серьезной агрессией, либо экспериментируют и просто пытаются наслать что-то за черту Излома и посмотреть, что будет. Ну и прихвостни ныне покойного генерала Мэколбери тоже в числе таких таранили Теневую пелену много раз. Вреда это все моей защите не приносит, никто не способен навредить Теневой пелене — эта сила Эффу, такую хрен сметешь в сторону. Любые чары разбиваются о Теневую пелену и мгновенно теряют свою силу, но какие-то остаточные искорки могут пролетать расстояние до пяти метров, по моим наблюдениям. Вреда они не способны никакого нанести, но я все же прошу тебя соблюдать эту дистанцию на всякий случай. Мало ли как это может повлиять индивидуально на тебя… не хочется проверять без острой на то необходимости.

— М-м-м, как приятно, что ты обо мне так волнуешься!..

— Очень волнуюсь, — без улыбки кивнул Калипсо. — Твоя безопасность для меня — превыше всего.

В общем, памятуя о словах Калипсо, я тщательно укрылась чарами невидимости, заодно ушла в теневой морок и летала не только по полигону, но и по всей территории нашего теневого штаба. Сейчас я как раз вылетела за границу основных полигонов и тренировалась делать сальто в воздухе просто на пустой территории между чертой Излома и жилой территорией.

С высоты, конечно, особенно хорошо был виден контраст восстановленной территории и той, что была ближе к черте Излома. В северной восстановленной части теневого штаба кипела жизнь, росли деревья, цвели цветы даже в такую паршивую погоду, всюду росла трава (правда уже пожухлая ввиду времени года), тут даже птицы обжиться успели. В центральной части такой буйной растительности уже не наблюдалось, а ближе к границам Теневой пелены и вовсе не было ничего, кроме черной земли. Эти территории пока никто не приводил в порядок, не до них пока было. Да и Калипсо был убежден, что именно на подступах к теневому штабу позже будет вестись жестокое сражение с Эйзересом, и земля еще будет выжжена, так что нет смысла стараться облагородить эту территорию, так как потом снова придется делать эту работу.

Я летала вдоль Теневой пелены, на расстоянии от нее, когда заметила чью-то фигуру по ту сторону Излома. Кто-то стоял на расстоянии вытянутой руки к Теневой пелене и задумчиво смотрел на фиолетовую стену перед собой. Кто-то с длинными волосами, в белоснежной мантии с серебристой вышивкой в виде растительного узора. Я сначала дернулась было испуганно, подумав, что это Эйзерес, так как человек был весьма похож на Калипсо… но потом присмотрелась к чертам лица, пригляделась к ауре человека и замерла, недоверчиво глядя вперед.

Наставник?..

Да, это действительно был он. Хмурый, сосредоточенный, он всматривался в Теневую пелену с таким видом, будто пытался мысленно разобрать ее на атомы.

Я осторожно подлетела поближе, сохраняя безопасное расстояние и оставаясь в теневом мороке. Мне не следовало пока красоваться перед Наставником в своем обличии фурии, да и в целом я была не уверена, что мне стоит сейчас вмешиваться и радостно бежать к Ильфорте.

— Рад ощущать тебя в полном здравии, Лорелей, — неожиданно произнес Ильфорте, не шелохнувшись, не изменившись в лице.

Ой… Он все-таки видит меня? Неужели я как-то неправильно наложила на себя чары невидимости?

— Я тебя не вижу, но чувствую, — произнес Ильфорте, словно бы прочтя мои мысли. — Ты сейчас, наверное, скрыта каким-то мороком. И правильно, оставайся в нем, так безопаснее. Мало ли кто может следить за мной, тебе лучше не рисковать. И не разговаривай со мной на тот случай, если этот чокнутый человек-тень находится сейчас неподалеку и попытается мгновенно прервать