– Угу. А Корзухин заявит, что она на него наговаривает.Кстати, почему бы и нет? Какие у тебя, собственно, есть доказательства, что всеэто не бред психически неуравновешенной особы?

– Игорь, – вздохнула я. – Скажи прямо, чеготы хочешь?

– Чтоб ты помалкивала о том, что знаешь. И Ритке скажи…мне бабья манера языком трепать хорошо известна.

– И что дальше?

– Дальше… дальше буду думать. Иди. У меня через полчасаважная встреча, надо подготовиться.

Я покинула его кабинет.

– Ну, что он сказал? – шепнула Ритка,приглядываясь ко мне.

– Нам помалкивать, а Чапаев думать будет.

– Неужто он… – Ритка точно споткнулась изамолчала, разглядывая бумаги на своем столе. А я отправилась восвояси.

Сказать, что реакция Деда меня удивила, значит, весьмаудалиться от истины. Допустим, я найду доказательства причастности Корзухина кубийству Арапченко, но еще вопрос, как ими распорядится Дед. Скорее всего,доказательства эти осядут в его сейфе в качестве надежной гарантии корзухинскойлояльности и послушания. При этом друзья Деда будут пребывать в уверенности,что сосватали ему своего человека. «Стратег», – в досаде подумала я, хотяза многие годы могла бы ко всему привыкнуть.

Не успела я дойти до своего кабинета, как зазвонилмобильный.

– Детка, – с печалью в голосе произнесЛялин. – Несколько минут назад застрелили Грузнева. Он выходил изгостиницы, его люди ожидали в машине, можно сказать, на их глазах его ишлепнули. Стрелявший скрылся. Его, конечно, ищут, вот только вопрос: найдут ли?

– Ты думаешь, это Лукьянов? – собравшись с силами,спросила я.

– Либо он, либо Албанец. Для тебя это одинаковоскверно.

– Я-то здесь при чем?

– Хозяевам Грузнева происшедшее вряд ли понравится. Дедокажется в трудной ситуации. Ребята будут настроены очень серьезно, желаяпоквитаться, а Деду… Деду придется пожертвовать чьим-то скальпом. Его друзьянаверняка решат, что это убийство дело рук Лукьянова, а единственная ниточка,которая к нему ведет, это ты. Руки у них теперь развязаны. Надеюсь, Тимур стебя глаз не спускает. Будут новости – позвоню.

Лялин дал отбой, а я задумалась. Однако долго размышлять мнене дали. Вскоре в моем кабинете появился Ларионов, сообщил новость, которая дляменя новостью уже не была. Его заметно трясло, чувствовалось, он понятия неимеет, что происходит, но насмерть перепуган в преддверии худших неприятностей.Утешить его мне было нечем, и он ушел от меня неудовлетворенным. Я прикидывала,вызовет меня Дед или нет, но он, как видно, решил, что убийство Грузнева не моегоума дело. Позвонил Тимур, потом Луганский, и в ближайшие пару часов один звоноксменял другой. По прошествии этого времени выяснились кое-какие деталиубийства. По словам очевидцев (ими оказались парни Грузнева и несколькопрохожих), Грузнев вышел из гостиницы и направился к стоянке. Место таммноголюдное, оттого никто не обратил внимания на мужчину, который, быстропоравнявшись с Грузневым, дважды выстрелил в него почти в упор. Пистолет был сглушителем, и понять, что происходит, парни смогли лишь после того, как ихвождь рухнул на землю. «Случайный прохожий» скрылся в ближайшей подворотне.Охранники кинулись за ним, но толку от этого было немного: подворотня вела впроходной двор, никого они там не обнаружили, выскочили в соседний переулок инекоторое время обшаривали все вокруг. Тем временем приехала оперативнаягруппа. Сейчас опрашивают свидетелей. Настроение ребят боевым не назовешь,зная, с кем имеют дело, они уже предчувствуют, что убийство вряд ли раскроют погорячим следам, если вообще раскроют.

Несмотря на предостережение Лялина, меня это убийство неособенно взволновало. Повлиять на происходящее я не могу, остается толькождать. Ближе к вечеру раздался очередной звонок, и я с некоторым удивлениемузнала голос Корзухина.

– Ольга Сергеевна, – произнес он. – Очень быхотел встретиться с вами.

– Можно узнать причину?

– Да никакой особой причины нет. Дружеский разговор, неболее.

– Дружеский? – усмехнулась я.

– Конечно, – вроде бы удивился он.

Встречаться с ним не было никакой необходимости, но и отказатьсяя повода не имела. Кроме того, мне хотелось знать, что Корзухин задумал.

– Хорошо, – согласилась я. – Когда, где?

– Давайте через полчасика в кафе «Артефакт» на Садовой.

Через полчаса я приехала на Садовую. Вошла в кафе, Корзухинаувидела не сразу. Большой зал был разделен невысокими перегородками, создавая упосетителей иллюзию уединенности. Мне пришлось прогуляться по залу в поискахВладимира Сергеевича. Должно быть, увидев меня, он поднялся и приветливопомахал рукой.

– Я здесь.

Надо сказать, выглядел он молодцом. Не похоже, что егочто-то беспокоит, скорее наоборот, взглянув на его физиономию с сияющейулыбкой, решишь: все у человека складывается прекрасно.

– Присаживайтесь, – предложил он, сам устроилсянапротив и опять широко улыбнулся.

– Рада видеть вас в отличном расположении духа, –не удержалась я от язвительности.

– Вы намекаете на сегодняшнее происшествие? –поднял он брови. – Прискорбное событие, но… в этой жизни всякое случается.

– Грузнев вроде был вашим другом? – опять-таки неудержалась я.

– Компаньоном, да и то бывшим. Хотя мы поддерживаливполне товарищеские отношения. Надеюсь, убийца будет найден, хотя, если честно,сомневаюсь. Зная расторопность наших органов… – Он махнул рукой.

– Вы хотели мне что-то сказать, – напомнила я.

– Да-да. Вы ведь встречались с моей дочерью? В субботу,я имею в виду. Хотел вас поблагодарить, если бы не вы… – Он развел рукамии вздохнул с печалью. – Я всегда опасался, что этим кончится.

– Где сейчас Инна? – спросила я.

– Я отправил ее в… санаторий. Лучше, если некотороевремя она побудет под наблюдением специалистов.

– Как Вика?

Он внимательно посмотрел на меня.

– Почему вы вдруг вспомнили о Вике?

– Владимир Сергеевич, я уверена, если бы Иннадействительно покончила с собой, вас бы это вполне устроило. – Онпомолчал, разглядывая меня, наверное, пытался решить, как отнестись к моимсловам. – Она сказала, что беременна, – продолжала я. – Это вашребенок?