Томас покашливает и снова начинает говорить:

– Что ж, я не знаю, как долго «Би-би-си» будет держать меня в эфире, поэтому мне придется слегка ускориться. Возможно, вам уже несколько надоело слушать про кишечные газы, но прошу вас потерпеть еще немного. – Томас складывает пальцы домиком под подбородком. – Так вот. У меня был младший брат, который все время пытался проделать этот трюк с поджиганием газов. Эти мальчишки… они же бывают просто несносными, не правда ли?

Зрители снова смеются. Томас опускает голову.

– Он умер, мой брат, когда ему было столько же, сколько сейчас Джеймсу, – в зале повисает тишина. – Я всегда винил себя в его гибели и только сейчас перестал. И если бы я мог вернуться в прошлое и сделать что-нибудь для своего брата, я помог бы ему устроить этот трюк с газами. – Томас качает головой. – Когда я разговаривал с Джеймсом, он задал мне один вопрос: что будет, если поджечь кишечные газы на космическом корабле? Ты помнишь это, Джеймс?

Джеймс кивает:

– Да, это было во время первого нашего разговора.

Томас продолжает:

– Тогда я подумал, что это совершенно глупый и нелепый вопрос. Никто ведь никогда не проделывал ничего подобного. Никто даже не задумывался об этом. И кажется, с какой бы стати?

Он подается вперед. «Но ведь именно в этом и состоит наука, не так ли? Задавать вопросы, никому прежде не приходившие в голову. Спрашивать о том, о чем все боялись спросить или привыкли считать глупым спрашивать».

Томас откидывается назад и кладет сначала одну, а потом другую ногу на стол перед собой, раскинув их в стороны. Все изумленно выдыхают, обнаружив, что под красной фирменной футболкой БриСпА на нем нет ничего, кроме трусов-боксеров «Звездный путь» с красующейся впереди надписью «To Boldly Go»[18].

– О, прошу прощения за такой наряд, – говорит майор Том. – Это мои счастливые трусы, а я подумал, что удача нам сегодня, пожалуй, понадобится. Это подарок. От моего шафера на свадьбе.

После некоторой паузы Томас произносит:

– Итак. Что произойдет, если поджечь кишечные газы на космическом корабле? – Он подается в сторону и достает дешевую одноразовую зажигалку. – Во имя науки давайте найдем ответ на этот вопрос!

– О боже милосердный! – стонет директор Бауман и закрывает лицо руками. – Пожалуйста, скажите мне кто-нибудь, что я сплю.

Никто не дает ему этого утешения, и Бауман выглядывает сквозь пальцы.

– Разве я не говорил, что произойдет нечто подобное? Разве я не говорил «нет»? Надеюсь, вы вспомните об этом, когда все полетит к чертям.

Он делает глубокий вздох и щелкает пальцами в сторону технических сотрудников.

– Так. Кто-нибудь. Быстро. Дайте мне прогноз относительно потенциального негативного исхода в этой ситуации.

– Вы имеете в виду, что самое плохое может случиться? – уточняет один из сотрудников.

– Да, именно так, – раздраженно говорит Бауман.

Сотрудник задумывается.

– Например, воспламенится весь кислород на борту, и корабль будет разнесен на мелкие кусочки.

– А самый оптимистичный сценарий?

Сотрудник пожимает плечами.

– Может быть, если зажигалка окажется нерабочей?

Бауман чувствует, что в груди у него становится тесно.

– Должен же быть и какой-то промежуточный вариант.

Он смотрит на Мейджора на экране, сидящего с раскинутыми ногами и свисающим задом.

Другой сотрудник нерешительно поднимает руку.

– НАСА проводило контролируемые эксперименты с огнем на космических кораблях, чтобы посмотреть, что может произойти. Все они прошли без каких-либо инцидентов.

Бауман смотрит на него с негодованием.

– А вы можете назвать это контролируемым экспериментом?

Он сжимает голову руками. Но вот опять – кто-то трогает его за локоть.

– Директор Бауман? Тут звонят из «Гардиан». И из «Мейл». И из «Сан». Да вообще отовсюду на самом деле. Где Клаудия?

– Я бы сам хотел это знать, – рычит Бауман, тыча пальцем в свой телефон: – Клаудия? Где вы пропадаете, черт возьми? Все еще в Оксфордшире?

– Вхожу в «Олимпию», – сообщает она.

– Что там еще? Вы собираетесь вообще браться за дело, мисс? Здесь творится просто черт знает что!

– Вы грубиян, хам и сексист и не видите ничего дальше своего носа! – выкрикивает Клаудия.

– А вы видели? Вы видели это? Думаете, Теренс Брэдли стал бы… поджигать свои кишечные газы, летя на Марс? А?

– А вы думаете, Теренс Брэдли был бы сейчас в прямом эфире новостных телеканалов по всему миру? – кричит в ответ Клаудия. – Он тоже был грубияном, сексистом и хамом. Неудивительно, что он вам так полюбился!

Бауман чувствует, что ему становится нехорошо. В голове у него стучит. Сердце колотится. Пальцы немеют.

– Да он же взорвет сейчас «Арес-1»! В прямом эфире! На глазах у всех этих людей… – На мгновение он умолкает, но потом его глаза расширяются, и он смеется: – Да о чем я говорю? Никто этого не увидит! – Бауман кричит техническим сотрудникам: – Отключайте связь!

– Нет! – выкрикивает Клаудия. – Не делайте этого! Не сейчас!

– Отключайте связь! – вопит Бауман. Технические сотрудники неуверенно переглядываются. – Отключайте эту чертову связь! Не будет никакого шоу! Не на моих глазах!

– Не надо ничего трогать, – вдруг гремит голос.

Бауман оборачивается в изумлении и видит нависающего над ним Крэйга.

– Вам еще чего, черт побери?

Крэйг указывает в сторону технических сотрудников.

– Пусть все остается как есть, о’кей? Подумайте о парнишке.

– Здесь я директор! – вопит Бауман, швыряя телефон на пол. – Вы мне не указ!

– Директор Бауман, я временно снимаю с вас ваши полномочия, – говорит Крэйг. – В настоящий момент вы не в состоянии принимать адекватные решения. На вас подействовали стресс и переутомление после бессонной ночи.

Бауман презрительно усмехается.

– Вы что думаете, мы с вами в детском саду? Вы не можете снять с меня мои полномочия! – Он придвигается к Крэйгу лицом к лицу. – Я скорее оторву вам ваши финтифлюшки, голубок!

Крэйг улыбается.

– За свои слова надо бы и отвечать, – произносит он и наносит Бауману короткий, сильный апперкот в живот.

Директор, пошатнувшись, оседает на пол. Он растерянно смотрит снизу на возвышающегося над ним Крэйга, а потом пожимает плечами и усаживается, скрестив ноги.