– Что-то узнать хотели?

– Просто проведать зашли.

– Да будет вам. Кому старики нужны? Никому…

– Зря вы так говорите. Вы подруге своей очень нужны. Другим жителям поселка. Все говорят, что без вас скучно стало.

– Так уж и скучно? Могли бы ко мне в гости сами прийти. Не мне же на костылях к магазину мотаться. Костыли еще эти чертовы натирают…

– Их отрегулировать надо.

– Не надо мне ничего регулировать. Я почти и не хожу… Я так поняла, что вы ко мне не просто так. Новости от меня услышать хотите?

– А есть новость?

– Еще какая. Я знаю, с кем Софья амуры крутила.

– С кем?

– Слушай. Иду я, значит, в магазин за покупками. Вдруг смотрю, Софья мимо меня пролетела. И куда она так спешит, думаю. Самой так интересно стало. Она же всегда такая медленная ходила. Голову задерет и никуда не смотрит. Вот и тут меня не увидела. А мне в ту же сторону надо было. Вот иду, смотрю, к ней какой-то мужчина подошел и так за локоток ее берет. Она прям расцвела: улыбается, прижимается к нему. И пошли они вместе куда-то.

– Не проследили?

– Зачем мне за ней следить? Делать мне нечего?

– Куда хоть они пошли?

– В сторону турбазы. Не на земле же им валандаться…

– Почему так думаете?

– Так узнала я его. Это сторож с турбазы.

– Как он выглядит?

– Высокий, черные волосы. Глаза не помню какие.

– Звать как?

– Санек.

– А фамилию Санька знаете?

– Савельев.

– Откуда знаете фамилию?

– Однажды я на турбазу пришла по своим делам. Там хозяйственник кричал. Искал какого-то Савельева. Этот вышел и спросил, чего ему надо.

– Сколько ему лет?

– Не знаю. Может, сорок.

– А он внешне похож на Николая Мельникова? Если лицо не смотреть?

– Фигура такая же. Рост тоже. Пожалуй, что похож.

– Понимаешь, Никита, кто это мог быть?

– Точно. Машина возле турбазы открытой стояла. Сел, поехал, дело сделал и назад приехал.

– Быстро, четко, нагло…

– Тетя Нюра, вы же учительницей в школе были?

– Преподавала.

– Какой предмет?

– Математику, алгебру, геометрию. Бывало, что и физику навязывали. И даже астрономию.

– Почему такой набор предметов?

– Платили же тогда копейки. Учителя в бизнес все подались. Всем семьи кормить надо. Нам в эту чертову перестройку задерживали зарплату. По полгода не платили. Разбежались из школ учителя. Приходилось замещать, кого не хватало. Чтоб этому оленю пятнистому икалось…

Ни одного человека в своей жизни не встречала, кто бы хвалил первого и последнего президента СССР. Проклинают глупого Мишку «меченого». Вот и тетя Нюра вспомнила «добрым» словом этого политика.

– Тетя Нюра, а вы в какой школе преподавали?

– В нашей.

– А Мельниковы были вашими учениками?

– Бери выше. Я была их классным руководителем.

– А что про них можете рассказать?

– Ученики были нормальные. Николай математик. Правда, больших высот не достиг, но у него математический склад ума. А вот Иван рукастый: все мог починить. Он и математику знал на пять, но учиться ленился. Поэтому была твердая четверка. А так у него мозги на месте. Не ленился, был бы он лучшим во всем. Он любил погулять и повеселиться. Девчонки из-за него ссорились, бывало, что и дрались. Сцепятся между собой, орут благим матом. А он только смеялся. Одно слово – любимчик.

– Чей любимчик?

– Всех. Его и учителя любили, и девчонки.

– А Николая любили?

– Сколько раз замечала, что Николая девчонки обходили стороной.

– Почему?

– Не знаю. Он какой-то был нелюдимый. Наверное, поэтому.

– Как учителя к нему относились?

– Он хорошо учился, но учителя его почему-то тоже не любили.

– А внешне вы их различали?

– Их никто не различал, если видел впервые.

– Как же вы их различали?

– Просто. Они попробовали поменяться между собой, но не удалось.

– Вы их раскусили?

– Сразу.

– Как? Они же одинаковые.

– Почему одинаковые? Разные. Совсем разные.

– Внешне они одинаковые?

– Внешне – да.

– Тогда по каким признакам вы их различали?

– Я же говорю. Иван со смешинкой всегда. А Николай – бука.

– Что значит бука?

– Он сам в себе был. Они с братом внешне одинаковые. А внутренне настолько разные… Иван – солнышко. Он свет добрый излучает. Ванечка улыбнется, как согреет. Его улыбка – это обещание радости и счастья. Поманит, на край света за ним полетишь.

– А Николай разве не улыбался?

– А Николай даже улыбался краем рта. Скупо, криво и кособоко. Ни тепла, ни радости от его улыбки. Как будто жалел радостью поделиться. По поведению их сразу все одноклассники отличали. Их могли путать только те, кто с ними впервые встречался. Вот я в возрасте. Но даже я понимала, почему девчонки от одного млеют, а второго сторонятся.

– А вы когда последний раз их встречали?

– Да вот недавно.

– Кого из них?

– Обоих.

– Как обоих? Расскажите.

– Николая я видела у магазина. Не у нашего, а у другого края. Им там ближе ходить. А Ивана я видела на днях. Он по лесу шел.

– Вы ничего не путаете? Это был Иван?

– Вот мы меня слушали, но не услышали. Не могла я их спутать.

– Значит, уверены, что это точно был Иван?

– Ванечка это был. Его солнечная улыбка. Он поздоровался со мной. Я тоже поздоровалась. Он удивился…

– Чему удивился?

– Тому, что я его с братом не спутала и узнала.

– А как они одеты были?

– Оба в черном. Штаны, майки. Одинаково одеты они были.

– Вы точно помните, что они одинаково одеты были?

– Они всегда с детства одинаково одевались.

– Они все так же похожи?

– Похожи.

– Чужой человек их различит?

– Они внешне все также очень похожи. А вот различают их или нет. Это вам к гадалке. Я вам чистые факты. Похожи друг на друга, как две капли воды. Как близнецы. Это факт…

Тетя Нюра стала вспоминать случаи из школьных времен, связанные с двумя братьями. Действительно, иногда были смешные розыгрыши. Даже слушая рассказ старой учительницы, я понимала, что она тоже Ванечку любила. А вот Николая почему-то сторонилась. Интересный факт. Много она интересного рассказала. Посмотреть хотелось на этого Ваню. Представляете, мужику примерно лет сорок, а он Ванечка… Про близнецов тетя Нюра поведала все, что знала. Или просто про одних и тех же устала рассказывать. И тут я подкинула ей другую тему…

– Тетя Нюра, вы жену бывшего председателю хорошо знаете?

– И что?

– Можете про нее рассказать?

– А зачем?

Тетя Нюра стала откровенно придуриваться. И как ее разговорить?

– Ладно, Иришка. Боятся они все про нее рассказывать. Она их потом, как и девку ту, ославит на всю округу. Хоть муж теперь и