– Я же сказал, Оркота можешь не опасаться, – проворчал Малшаш. – И вообще здесь некого и нечего бояться.

Давьян нерешительно пожал плечами.

– Тогда я просто… Буду искать, что найдется?

– Молодец, – улыбнулся ему Малшаш. – Учись прилежно. Чем быстрее ты усвоишь основы, тем скорее вернешься домой.

И он без дальних слов развернулся и вышел.

Давьян посмотрел ему вслед, чувствуя себя брошенным на волю волн. Он до сих пор не знал, что и думать о Малшаше – впрочем, тот явно не спешил раскрываться перед гостем. Но присутствие рядом живого человека успокаивало, а теперь, оставшись один, Давьян был заново поражен безмолвием здания, безлюдьем города.

Стряхнув зябкую робость, он вновь обратился к книге. События последних дней, как бы тяжелы они ни были, открыли перед ним возможность узнать свои силы – а ведь он уже и не надеялся, с тех пор как узнал о лжи Илсета Тенвара.

Лицо мальчика застыло маской – он впервые за долгое время позволил себе вспомнить человека, выманившего его в этот путь. Человека, который, возможно, заранее знал, что Аше грозит смерть.

Он узнает свои силы и найдет дорогу в свое время. И сделает все возможное, чтобы укрепить Рубеж.

А потом он отыщет Илсета Тенвара.

Седэн проснулся.

Он медленно поднялся на ноги, поморщился, разминая затекшие мышцы. Светало, но солнце еще не вышло из-за оставшихся позади гор.

Они удалились от Дейланниса всего на день пути, но Седэн уже чувствовал себя… ущербным. Всепоглощающее ощущение, что весь город – каждый дом, каждая улица – ему знакомы, стало гаснуть, едва он вышел из туманов. Там он чувствовал себя сильнее, увереннее.

Теперь все это превращалось в далекое воспоминание, а прежняя беспомощность вернулась к нему. Он не знал, кто он такой. Не знал, зачем Давьяна послали его искать, что связывает его с сосудом, хранившимся у Териса, во что он замешан.

Хуже всего, что он не знал, виновен ли в том, в чем его обвиняют.

Юноша потер окову на левой руке, стараясь не замечать непрестанного свечения знака с волчьей мордой. Знак не тускнел; Терис не расставался с сосудом, хотя Седэн не видел его с выхода из Триндара. Иногда к нему закрадывалась мысль отыскать шкатулку – возможности были, например пока Терис спит, – но каждый раз верх брала осторожность. Терис говорил, что это может оказаться опасным, а ведь человек со шрамами ему помог, спас. Седэну приходилось забыть о колебаниях и полагаться на спутников.

И все же притяжение шкатулки было почти нестерпимым. Никто не говорил вслух, но все понимали, что вещица, возможно, должна возвратить ему память. Как бы ни страшился этого Седэн, неизвестность была много хуже.

Вздохнув, юноша обратил взгляд на просыпающийся лагерь. Всех, в том числе и Седэна, естественно тяготила утрата спутников. Давьян Седэну нравился, а Нихим утешил его после поединка. Острая боль потери то и дело заставляла оглянуться через плечо, чтобы искать на горизонте силуэты отставших.

Вирра Седэн часто ловил на том же самом. Вопреки утверждениям угрюмого Териса спутники верили, что Давьян с Нихимом не могли погибнуть.

Потягиваясь, Седэн кивнул Терису, который уже встал и настороженно оглядывался. Седэн старался скрыть, что порой ему тяжело смотреть на шрамы, уродующие лицо старшего; они напоминали ему обвинения гил’шаров, рассказы об изуродованных телах убитых крестьян.

Терис задумчиво кивнул в ответ, а затем подошел. – Я могу тебе доверять?

Застигнутый врасплох, Седэн кивнул.

– Да, конечно, – с запинкой ответил он.

Терис несколько долгих секунд смотрел ему в глаза. Потом протянул руку и, не успел Седэн понять, что происходит, коснулся оковы на предплечье.

Холодное, скользкое прикосновение – и металлический обруч упал наземь. Удивленный Седэн тряхнул головой. Он вдруг почувствовал себя легче, бодрее. Свободнее. Даже татуировка на руке как будто разгорелась ярче. Он успел почти забыть, как это бывает.

Стоявший поодаль Элрик, увидев происходящее, кинулся к ним.

– Ты что это надумал? – воскликнул он.

Терис повел на него бровью.

– Я размышлял всю ночь, Элрик. Седэн заслужил наше доверие. За нами охотятся чудовища – мы выиграли время, пройдя через Дейланнис, но они не отступятся. А на что они способны, ты сам видел. Нам понадобятся силы каждого.

Элрик поморщился.

– Все равно, нельзя его освобождать, – упрямо повторил он и повернулся к Седэну. – Извини. Я не говорю, что ты нас предашь, но после того, в чем тебя обвиняли дезриельцы…

Терис отозвался не менее мрачно.

– Он с нами не первую неделю, Элрик. В Дейланнисе Седэн нас спас, а я рискую жизнью, чтобы представить его Совету. Я считаю, что вправе решать в этом деле.

Седэн нахмурился. Голос Териса вдруг… заглох. Отдалился. Юноша пытался сосредоточиться на словах, но звуки сливались…