в город. Не раз и не два случалось, что Дональд в последний момент отказывался от ранее запланированных визитов к Мими. «Уж больно она любит всем распоряжаться», – говорил он Дебби.

Однако сегодня Дональд пришел. И поскольку Мими не могла вмешиваться, он повел разговор, чувствуя себя вполне непринужденно. Дональд обнаружил точные знания имен всех своих родных, в том числе мужей, жен и детей, и названий городов, в которых они живут. Он явно очень внимательно следил за всем происходящим вокруг уже не один год. Но скоро он ушел в свои фантазии – это было похоже на машину, резко свернувшую в шоссе на бездорожье.

«Я взял на себя систему работы с ловчими птицами в Академии, – сказал он. – Этот талисман – я все это начинал. Я там еще и архитектор. Я спроектировал часовню курсантов. Ее построила наша Пресвятая Дева, но по моему проекту, так что поблагодарите меня за дела мои».

Дональд сказал, что его настоящие родители – не Дон с Мими. На самом деле он родился в Ирландии на пять лет раньше, чем указано в его свидетельстве о рождении, у других родителей, однофамильцев Гэлвинов. «Мои родители носили фамилию Гэлвин, но они были не из этих Гэлвинов», – сообщил он. Когда его настоящие родители умерли, он пришел жить в эту семью.

Дональд называл Мими своей женой, а покойного отца «ее супругом». По его словам, вырастивший его Дон Гэлвин был «святым человеком», нейрохирургом, который учил его этому делу. Но Дональд избрал другое поприще.

«Я стал ученым-биологом и ученым во всех областях медицины. Я могу работать в девяноста тысячах профессий, но сам занимался шесть тысяч шестью».

Как он сказал, самая любимая из них – «сокольничий».

Во всех своих историях Дональд упорно старался представать главой семьи – эта роль предназначалась ему до болезни, а теперь он мог выступать в ней лишь в своих самых фрейдистских фантазиях. В них Дональд становился не просто главным, но еще и обладающим сверхчеловеческими способностями. По словам Дональда, он породил всех членов своей семьи, за исключением тех, кто ему не нравился, – например, Питер и Мэтт были «подмененными детьми». При этом свое потомство он производил не половым путем. Дональд, по его выражению, «выводил» своих отпрысков при помощи некоего «Американского Содрогания» – для передачи своего семени любому человеку ему было нужно только пристально посмотреть на него особым образом.

«При этом они вспоминают о своих яичниках, фиксируют голову и делают глазами вот так. – Дональд резко прищурился на долю секунды. – Это называется «содрогание». Американское Содрогание. Также передается семя Дика Трейси[72] – оно проходит сквозь глаз женщины, математизируется и падает в утробу. С помощью математики можно наполнить семенем все тело. И оно впитывается. Это праведный путь обзавестись детьми».

Дональд кратко ответил на вопрос о священнике, который его растлил. «Он был мерзок, и ему заплатили, чтобы он причинил мне боль». Он сказал, что не знает, надругался ли этот священник над кем-то еще, и сообщил, что с ним это произошло лишь однажды. Сейчас Дональд, видимо, не испытывал особых эмоций по этому поводу: «Меня больно ранили, шрамы зарубцевались, я это преодолел. Природе свойственно самоисцеляться».

Дональд упомянул о лекарствах, которые должен принимать, но и эта тема сошла на нет. «Я в этом разбираюсь, – сказал он. – Лекарства – это от стафилококка, когда живут в коллективе. Галоперидол – это когда живешь на одной лестничной площадке с другими людьми. Я – фармацевт. Как архитектор, я строю девять тысяч новых аптек по всей Америке. И поэтому мне нужно быть фармацевтом, принимать таблетки. Китайское правительство озадачило меня – они хотят попытать счастья вместе со мной и типа завоевать весь мир и обеспечить всех лекарствами. Вот за что я люблю Китай. Я – провизор-нейрофизиолог. Вот этим я и занимаюсь как ученый».

Дональд улыбался. Горестно улыбалась и Мими.

«Ну вот. Жизнь продолжается, так ведь?» – сказал Дональд.

* * *

13 июля 2017 года Линдси приехала на день в Колорадо-Спрингс, чтобы помочь Мэтту. За пару недель до этого он вдребезги разбил свой древний грузовичок, а сейчас ему нужно было поездить по докторам. Она отвезла его сдать кровь, потом в аптеку за клозапином, потом в поликлинику за рецептами, потом снова в аптеку. Потом пришлось поездить еще – отвезти кое-что его приятелям-инвалидам, которые рассчитывали на него как на автовладельца.

Отвезя Мэтта обратно домой, Линдси заехала к матери на Хидден-Вэлли. Мими уже не вставала с постели. Сегодня ее мучили ужасные головные боли. Опекавший ее Джефф попробовал давать ей болеутоляющее и легкое снотворное, но ей становилось все хуже.

Линдси почувствовала неладное. Именно так все и начиналось в прошлый раз – с сильной головной боли. «У нее инсульт», – сказала она.

Мать ни на минуту не позволяла Линдси отойти от нее. Каждый раз, когда она пыталась сделать передышку и шла наверх, Мими выкрикивала, изо всех сил пытаясь справиться со своей афазией: «Мэри? Где ты, Мэри?»

Линдси позвонила в службу паллиативной медицины, ей велели давать Мими еще больше морфия: по десять миллиграммов каждый час. Боли утихли только спустя четыре-пять часов. Примерно в четыре часа дня у Мими случился выраженный судорожный припадок. Держась бесконтрольно трясущимися руками за Линдси, она смогла вымолвить: «Я сейчас, я сейчас», – и потеряла сознание.

Линдси, Джефф и Майкл по очереди дежурили у постели Мими, постоянно давая ей морфий и галоперидол. Стоило им хоть немного отойти от лекарственного режима, как Мими приходила в сильное возбуждение и испытывала дискомфорт. С лекарствами она дышала хоть и громко, но ритмично. Звуки ее дыхания разносились по всему дому зычным мычанием. Время от времени ее дыхание прерывалось на несколько секунд, и каждый раз они думали, что это конец. Но Мими начинала дышать снова.

Прошло три дня. В воскресенье Линдси съездила в Пуэбло за Питером. Он принес Мими большой букет роз и прочитал ей молитву. Линдси забрала Дональда из интерната и Мэтта из его квартиры в Колорадо-Спрингс, чтобы они тоже могли попрощаться с матерью. Приехал Марк, а вслед за ним Ричард и Рене, которые готовили для всех еду. Джон собирался приехать из Айдахо через неделю. Позвонившая по телефону из Крестед-Бютт Маргарет сказала, что уже помирилась с матерью и не отправится в трехчасовой путь, чтобы увидеться с ней еще раз.

В начале ночи понедельника 17 июля Линдси дала Мими болеутоляющие и поднялась наверх, чтобы поспать. В два часа ночи Майкл услышал, что ритм дыхания Мими изменился, и пошел проверить ее состояние. На его глазах