/[Ван] Чанцзинь сначала не знал о надписи [на зеркале], но когда увидел, счел необычным и тотчас же доложил государю. Государь же приказал своим подчиненным и Чанцзиню обыскать и доставить хозяина этого зеркала, но того не нашли, лишь только в буддийском храме Пальсапса обнаружили глиняную статую Чинсон[1500], которая была похожа на того человека. Ван долго сокрушался по этому поводу и приказал ученым мужам (мунин) Сон Хамхону, Пэк Тхаку, Хо Бону и другим истолковать [значение надписи]. [Сон] Хамхон и другие, обсудив между собой, /1487/ сказали:

/“То, что Верховный владыка Шан-ди ниспошлет своего сына на земли Чин и Ма, обозначает Чинхан и Махан[1501]. Два дракона, один из которых скроется в синем дереве, а другой проявится в черном металле, обозначают [следущее]: синее дерево (чхонмок) обозначает сосну (сон), поэтому дракон из синего дерева обозначает человека родом из округа Сонак (“Сосновая гора”), то есть теперешнего пхаджинчхана в должности сиджуна[1502]! Черный металл (хыккым) значит железо (чхоль) или теперешнюю столицу Чхорвон. [И полностью] это означает, что нынешний государь (Кунъе), что родом отсюда, здесь же и найдет себе погибель. То, что сын (потомок) Шан-ди сначала схватит курицу, а потом поймает утку, обозначает, что пхаджинчхан сиджун (Ван Гон) сначала возьмет Керим (Силла), а потом дойдет до реки Амноккан”[1503]. Сон Хамхон вместе с остальными решили так: “Государь (Кунъе) сейчас настолько жесток и зол, что если мы расскажем [ему] правду [о предсказании], то не только нас рассекут на мелкие куски для рассола, но и пхаджинчхану причиним вред!” И [они] доложили [вану] вымышленные слова. Ван беспредельно рассвирепел, и [его] слуги страшно испугались и не знали, что делать.

/Весной, в шестом месяце, военачальники Хон Суль, Пэк Ок, Сам Нынсан и Пок Сагви — /1488/ это детские имена Хон Ю, Пэ Хёнгёна, Син Сунгёна и Пок Чигёма — вчетвером втайне договорившись, посреди ночи явились в дом к Основателю (Ван Гону) и обратились к нему со словами: “Ныне государь (Кунъе) [стал] распущен и жесток, беспричинно убил своих сыновей и жену, истребляет слуг и вассалов, народ бедствует и не знает, как жить дальше. Издревле Великим законом Поднебесной было свергать порочного [правителя] и возводить [на престол] добродетельного. [Посему] просим Вас продолжить дело [Чэн-]Тана и У-[вана]!”[1504]. Тхэджо, изменившись в лице, гневно отказался: “Я всегда был преданным и честным [подданным], и, несмотря на нынешнее насилие и смуту[1505], я не осмелюсь стать двоедушным [предателем], чтобы, будучи подданным, занять место государя. Это называется мятежом (хёнмён). И по правде, я не имею добродетелей, чтобы осмелиться вершить дела, равные деяниям основателей Шан-Инь и Чжоу!”

/Военачальники сказали: “Время не возвращается назад. Угадать его трудно, а упустить — легко. Если не принимать дар Неба, то можно обрести беду. Ныне, когда управление страной безобразно, и государство в опасности, весь народ с ненавистью смотрит на государя (Кунъе), как на врага, [в стране] нет более добродетельного человека, чем Вы. И неужели, зная, каково значение стихов на зеркале Ван Чанцзиня, Вы покоритесь и примете смерть от руки тирана в бездействии (одиночестве)?!” [Супруга Ван Гона], госпожа Ю, услышавшая мнение военачальников, /1489/ сказала Тхэджо: “Исстари повелось, что человеколюбивый побеждает жестокого. Сейчас, [когда я] услышала Ваш разговор, даже [мне], женщине, стало обидно. Что же скажете Вы — великий муж?! Раз сейчас так изменились настроения людей, значит, нужно следовать велению Неба!” [С этими словами она] своими руками подала Основателю доспех. Военачальники, охраняя Основателя, вышли с ним за ворота и приказали впереди [идущим] кричать: “Князь Ван [Чон] поднял знамена справедливости!”, и не счесть было людей, откликнувшихся на этот призыв и прибежавших отовсюду, чтобы присоединиться к ним. Более десяти тысяч человек двинулись к воротам дворца, били в барабаны и кричали. Ван (Кунъе), услышав об этом, не знал, что делать, поэтому переоделся в простую одежду и скрылся в лесу. [Однако] вскоре он был убит простыми людьми из Пуяна[1506]. Кунъе родился во втором году эры Да-шунь тан[ского Чжао-цзуна] (891 г.), а умер в четвертом году эры Чжэнь-мин [поздне]лянского Чжу[1507] (918 г.) в возрасте двадцати восьми лет.

Кён Хвон был родом из уезда Каын области Санджу. Его прежняя фамилия — Ли, но позже он изменил ее на Кён. Его отец Аджагэ жил, обрабатывая землю (был крестьянином), но потом, разбогатев (букв. “построил дом”), стал военачальником. Прежде, когда [Кён] Хвон [только] родился и был [грудным] младенцем, его мать /1490/ носила еду работавшему в поле отцу, оставляя ребенка под деревом в лесу, и [к нему] подходила тигрица и кормила своим молоком. Услышав об этом, местные жители крайне поразились.

/Когда Кён Хвон вырос, [он] отличался удивительным обликом и величавым телосложением, а умом и характером превосходил обычных людей. Став воином, попал в столицу, а затем участвовал в защите юго-западного побережья, где, даже засыпая, клал под голову боевой топор, чтобы [во всеоружии] встретить врагов, боевым духом [он] превосходил других офицеров и солдат, поэтому за свои заслуги он был произведен в пиджаны[1508].

/[К] начальному году эры Цзин-фу тан[ского] Чжао-цзуна, что соответствует шестому году правления силлаского вана Чинсон (892 г.), [ее] фавориты, пользуясь близостью к государыне, воровски узурпировали власть, поэтому основные принципы управления государством пришли в упадок, а к тому добавились неурожаи и голод, народ разбегался [кто куда], а банды разбойников плодились как насекомые. В это время [Кён] Хвон, втайне лелеявший честолюбивые замыслы, стал набирать себе сторонников, чтобы напасть на округа и уезды к западу и югу от столицы. Везде, где он появлялся, [он] тотчас же находил отклик (поддержку), поэтому в течение какого-то месяца число его людей составило пять тысяч человек, что позволило захватить область Муджинджу[1509] и самому стать правителем. Он еще не осмеливался открыто называть себя ваном, а величал себя командующим конными и пешими [войсками] (армией), управляющим всеми землями запада Силла (Силла сомён тотхон чихви пёнма чечхи)[1510], хранителем бунчука[1511], наместником и правителем Чонджу, Му[джин]джу, Конджу и других областей (чиджоль тодок чон, му, кон и кунса других чу), исполняющим обязанности ревизора Чонджу (хэн Чонджу /1491/ часа), верховным цензором (оса чунсын) и столпом государства (санджугук), князем и основателем Ханнамского округа (Ханнам-гун кэгуккон), [владетелем] двух тысяч дворов кормленых владений (сигып).

/В то время в Пугвоне усилился мятежник (вор) *Янгиль, которому Кунъе покорился и стал его вассалом. Услышав об этом, [Кён] Хвон издалека