...я понятия не имею, как им управлять.

Твою ж...

Я вздохнула и взглянула на часы. Вечер... и что?

Ничего.

Скоро ужин, выходить на который мне не следует, а не выйти... и показать, что я подозреваю моего дорогого мужа?

Притвориться больной?

И впустить в свою нору целителя, точнее целительницу, милую заботливую эйту Ирму? О нет... сослаться на женскую слабость? Дурноту? С кем бы иным прошло, но Мар, не сомневаюсь, прекрасно помнит, что прежде я слабостями не страдала, а дурноты не испытывала даже когда он сам отравился купленной на улице лепешкой.

Сыграть в обиду?

Но мы расстались вполне мирно, более того, я была очарована. Может, в этом дело? Мару удалось задурить мне голову один раз, так почему не воспользоваться проверенным способом и второй?

Я повернулась к зеркалу и поморщилось.

Отсидеться не выйдет. Если я хочу убраться с острова, то цеппелин - единственный более-менее здравый способ. Но к нему нужна команда, а найти ее, сидя в комнате, вряд ли получится. Стало быть... играем.

На подготовку к ужину я потратила почти два часа.

Темно-синее платье из мягкой шерсти, которую подарил мне сала Терес, ибо девушки должны хотеть нарядов, а не только каких-то там железяк, пусть и весьма полезных для дела.

Узор из мелкого бисера.

Листья.

Цветы.

И руны, спрятанные в переплетениях стеблей.

Длинный узкий рукав. Плотный лиф и мягкая юбка, доходящая до середины голени. Темно-серые чулки, расшитые теми же цветами. И туфельки на низком квадратном каблуке. Волосы я пригладила, все равно не та длина, чтобы тратить время на прическу. Лицо... веснушки просто так не вывести, но если воспользоваться пудрой... ненавижу пудру, чихать от нее тянет, зато создастся иллюзия, что я старалась.

Очень старалась понравиться.

Тронуть губы помадой.

И примерить цепочку с розовым камнем, тем самым, созданным совсем для иных целей. Хотя... стоило признать, что и в качестве украшения он смотрелся неплохо. Ограненный квадратом, заключенный в тончайшую сеть с россыпью мелких сапфиров, алмаз был откровенно, вызывающе роскошен.

А теперь серьги.

И браслет-цепочку с подвесками из розовых же камней. С браслетом оно как-то спокойнее...

Я обернулась в зеркало. Нет, пожалуй, я не стала моложе. И кожа моя не посветлела, напротив, пудра выделялась на ней, будто лицо припорошило пылью. И эта пыль забилась в морщинки, подчеркивая, что молодость моя осталась где-то позади.

Я сохранила фигуру, но и только... ноги тяжеловаты, платье, пожалуй, грубовато, как я теперь понимаю. Но для милой провинциалочки, которой вдруг захотелось стать красивой, сойдет. Камни вот выделялись, появилось даже желание снять их: к чему дразнить гусей? Но... знает Мар правду или просто догадывается, не имеет значения.

Ни одни камни не сравнятся с перспективой стать своим на вершине мира.

Власть, она такая...

Всегда мало.

Я почти не удивилась, когда в дверь постучали.

- Эгле, ты готова? - голос Мара был мягок.

И я со вздохом вогнала в рукав булавку. Чувствую, пригодится.

...а заодно хрупкий стебелек странного растения, которое по-прежнему выглядело живым. Тонкое, оно обвилось нитью вокруг пальца, подчиняясь невысказанной моей просьбе, и вновь застыло. Кольцо? Отчего бы и нет. Правда, на этом пальце кольца носят вдовы, но так и я... надеюсь.

- Я... не уверена, что хочу... может, лучше я здесь поем? Мне не слишком-то рады, - это, между прочим, было сказано искренне, но прозвучало все равно по-детски.

Никогда не умела жаловаться.

- Они просто понимают, насколько ты другая. Ты знаешь, я буду вынужден попросить тебя кое о чем, - Мар стоял за дверью, прислонившись к стене. И он переоделся.

Вечерний костюм.

Темно-зеленая шерсть, рубашка цвета топленого молока. Ему идет. Как и перстень, единственное украшение, заменившее разом все прочие.

- О чем?

Я стараюсь не задрожать.

Мне приходится сделать усилие, чтобы унять эту непонятную дрожь. А заодно появляется непреодолимое почти желание прикоснуться к нему. Тронуть вот эту светлую прядку. Заглянуть в глаза. Встать на цыпочки и прижаться, опереться на грудь, как я делала когда-то.

В этом нет ничего дурного.

Прошлое... оно всего-навсего прошлое. Что о нем думать?

- Отключить защиту. Тебе здесь нечего бояться, - Мар качнулся, и я моргнула, сбрасывая наваждение. Твою ж... а это будет сложнее, чем мне представлялось. - Я позабочусь о твоей безопасности.

Он предложил мне руку, а сам отстранился, словно дразня.

Хотя... почему «словно»? Он на самом деле меня дразнил, и вот осторожно погладил ладонь, перевернул кверху, коснулся каждого пальца.

- Какие тонкие... меня всегда восхищали твои руки. Знаешь, мне кажется, они идеальны... они воплощение тебя...

- Зачем мне отключать защиту?

Я сдерживала желание руку вырвать и спрятать за спину. А еще отступить к заветной двери, укрыться за ней и сделать вид, что меня нет. В конце концов, не станет же он эту дверь ломать? По меньшей мере глупо, а Мар не был глуп.

На мою беду.

- Затем, девочка моя, что здесь крайне нестабильное энергетическое поле. А во время бури и вовсе колебания становятся критичны. Ты же сама понимаешь, насколько это опасно.

Он коснулся губами пальцев, и по моей спине побежали мурашки. Но что характерно, шеренгами.

- Я понимаю твою недоверчивость, но... буря... ты же не думаешь, что я способен вызвать ее?

- Нет.

До Заклинателя бурь Мару далековато. Я знаю.

Я видела.

Древний старик с белесыми глазами, который казался слепым и немощным, но лишь до тех пор, пока пальцы его не касались морской глади. И тогда губы вздрагивали, расползались, а из щели рта доносилось шипение. Нет, не змеиное, этот звук напоминал шелест, с которым волны трутся о камни.

...я не верила.

Я не верила даже тогда, когда море кинулось целовать рассеченные камнями ноги заклинателя. Или когда, выпрашивая ласку, вынесло на берег остатки корабля.

Я не верила, пока не увидела, как оно вдруг затихло, создало узкую полосу от горизонта и до берега, и там, на ней, на которую выбирались потрепанные бурей лодки. Они привычно выстраивались цепью, спеша добраться до берега.

Получилось почти у всех.

- Вот видишь. Я просто забочусь о твоей безопасности. Мне не хотелось бы, чтобы твои собственные плетения тебе навредили.