Свой долг позабыв и добра не творя,

Готовят советники гибель царя.

IV

Храм предков, гляжу, — величав, величав —

Достойный правитель построил его;

Я вижу порядок великих начал —

Мудрец, заключаю, устроил его.

Стремление зрю в человеке другом —

Обдумав его, разбираю его.

А заяц — хитрит он и скачет петлей —

Собака навстречу, хватает его.

V

Деревья, что стали гибки и мягки,

Сажали для нас благородства мужи.

Услышишь случайных прохожих слова —

В них сердцем отделишь ты правду от лжи.

Великие в мире родятся слова

И прямо исходят из уст без труда,

А речи льстеца, точно шэны поют, —

На важном лице не увидишь стыда.

VI

А тот, кто клевещет, — какой человек?

Жил в травах густых он, в излучинах рек;

Нет мужества в нем, нет и силы в руках,

Призванье его — быть лишь к смуте путем,

Опора гнила, как стопы в гнойниках!

Откуда возьмется и мужество в нем?

Хоть тьма у тебя начинаний больших,

Но много ль сторонников будет твоих?

Примечания переводчика

Великие клятвы — торжественные, сопровождаемые закланием жертвенного животного клятвы по взаимной верности между царем и удельными князьями.

Источник: "Шицзин", 1957, стр. 265

9. Ода о вероломном друге ("Что ты за человек, не знаю я...")

I

Что ты за человек, не знаю я,

Но замыслы твои опасны. Кто ты?

Приблизился к моей запруде ты,

Но не зашел зачем в мои ворота?

Кто спутник твой — шел следом за тобой?

То Бао, он стоял у поворота

II

Два человека шли друг другу вслед;

Кто создал мне несчастье так сурово?

Приблизился к моей запруде ты,

Зачем же не вошел утешить словом?

Таким вначале не был ты — теперь

Не счел меня достойным дружбы снова!

III

Что ты за человек, не знаю я.

Зачем ты подошел к дорожке сада?

И голос этот слышал я вблизи,

Но не видал, как ты вошел в ограду.

Не знаешь ты стыда перед людьми,

И страха пред небом знать не надо.

IV

Что ты за человек, не знаю я;

Так буйный вихрь летит, сбиваясь с круга.

Зачем не с севера приходишь ты,

Зачем ко мне ты не приходишь с юга?

Зачем приблизился к запруде ты

И только растревожил сердце друга?

V

Не торопясь, ты едешь, и тогда

Нет времени у нас остановиться;

Стремительно ты мчишься — и тогда

Находишь время смазать колесницу!

Чтоб ты хоть раз один ко мне пришел,

Как жажду я, — но суждено ли сбыться?

VI

Когда вернешься и войдешь ко мне —

Наполнишь сердце радостью такою;

А не войдешь, как будет трудно мне

Понять отказ и справиться с тоскою!

Когда бы ты хоть раз ко мне пришел,

И я б тогда исполнился покоя.

VII

Сюань и флейта в лад поют — сильна

Была в нас дружба с братскою любовью,

Жемчужных мы на нитке два зерна!

Коль впрямь меня не знаешь, по условью,

Три жертвы принеси, и поклянись,

И губы омочи священной кровью!

VIII

Коль мертвый дух иль оборотень ты —

Твое лицо для нас непостижимо;

Но виден всем твой лик, твои глаза,

И видишь ты всегда идущих мимо!

Я эту песню добрую сложил,

Чтоб двойственность твоя явилась зримо.

Примечания переводчика

Сюань — духовой керамический инструмент, род окарины.

Три жертвы — собака, свинья и петух, кровью которых скреплялись торжественные, нерушимые клятвы.

Оборотень — "юй", по объяснению комментатора Чжу Си, лисичка, живущая в водах Янцзы и Хуайхэ. Она якобы может держать во рту песок и стрелять им в отражение человека в воде; человек после этого сразу заболевает.

Источник: "Шицзин", 1957, стр. 267

10. Ода о клеветниках ("Причудливо вьется прекрасный узор...")

I

Причудливо вьется прекрасный узор —

Ракушками тканная выйдет парча.

Смотрю я на вас, мастера клеветы!

Давно превзошли вы искусство ткача.

II

Созвездие Сита на юге блестит,

Язык растянув, непомерно для глаз.

Смотрю я на вас, мастера клеветы,

Кто главный теперь на совете у вас?

III

Стрекочете вы, там и тут егозя,

Кого б оболгать, только ищете вы.

В словах осторожнее будьте, увы!

Уже говорят, что вам верить нельзя.

IV

Двуличный пронырлив — и тут он, и там,

Дать волю он думает лживым словам.

Смотрите же: то, что не примут от вас,

С бедою назад не вернулось бы к вам!

V

Спесивый и гордый доволен и рад,

Трудом изнуренный — печалью объят.

О синее, синее небо вдали,

Взгляни на спесивых и гордых земли,

Трудом изнуренных печаль утоли!

VI

О ты, клеветы зачинатель и лжи,

Кто главный у вас на совете, скажи?

Лжецов клеветавших схватил бы я сам

И бросил бы тиграм их всех и волкам;

Коль тигры б и волки их жрать не смогли,

На север их кинул бы к краю земли;

Коль в мрачные север не примет края,

К великому небу их кинул бы я!

VII

Дорожка от сада в ветвях тополей

И к холму ведет, что меж хлебных полей!

Лишь евнух я, Мэн-цзы, в покоях дворца;

Я эту правдивую песню сложил.

Прошу вас, прослушав ее до