Сэм прошла мимо бывшего киоска, где пара подростков забавлялась с графикой – дельфины и экзотические птицы – на переделанных мониторах. Разрешение великолепное, но по внешнему виду их аппаратуры можно было подумать, что ее сюда доставили прямиком из ада, настолько все было перекручено и перемонтировано.

– Эй, – окликнули ее. – Я тебя знаю.

Сэм шутливо отдала честь. Худенькая девушка жестом позвала ее подойти поближе.

– Бабахаешь ВР? – спросила она. Паренек рядом немного ниже ее ростом – наверно, брат, подумала Сэм. И неопределенно пожала плечами.

– Вот, попробуй, тут сразу и видишь, и будто там находишься. – Девушка постучала по монитору, стоявшему на прилавке перед ней. На экране проявлялся фантастически пестрый, неоново-сияющий попугай. – Летай, как орлица.

– Летай, как попугай, – поправила Сэм, которую это позабавило. Летай, как попугай, при этом воображая себя совсем другой птицей. Что ж, пока никаких законов, запрещающих что бы то ни было в Виртуальной Реальности, не выдумали.

– Вырастили из яйца, – продолжала девица. – Трансформируй себе и верь.

Словечко «верь» прочно вошло в лексикон обитателей Мимозы и употреблялось ими по поводу и без повода. По-видимому, это должно было что-то означать, но усталость мешала Сэм тянуть нить рассуждений дальше.

– Потом поверю, – сказала она и двинулась дальше, помахав на прощание рукой. Чуть справа от нее впереди двое кадров вели территориальный спор за право лежать именно на данном пятачке под пирсом Хермоза. Одна обветренная личность пыталась вытащить другую из-под пирса за ногу, на что в ответ была засыпана песком и поносима глухим уханьем.

– Так проходит слава мирской собственности, – пробормотала Сэм. Она уже почти добралась до полуразвалившегося здания, где обитала вместе с Розой и группой других хакеров, которые объединенными хотя и не очень скоординированными усилиями сумели дополнительно укрепить стены этого пристанища. Наиболее привлекательной чертой здания была сохранившаяся крыша и почти постоянный источник электропитания, подкрепляемый аккумуляторами солнечной батареи. Крыша во многих местах была пробита, залатана подручным материалом и, конечно, протекала, но что за беда – здесь, на Мимозе, это заменяло уют родного дома. Хоть плачь, только вот все слезы она выплакала давно, еще в первую проведенную здесь неделю.

На месте входной двери зиял проем с неровными краями, прикрытый перекошенными гаражными воротами, возле которых все несли по очереди добровольное дежурство. Сейчас на вахте стоял, вернее, сидел Перси, лениво ковыряясь в каком-то блоке своим доморощенным инструментом (м-да, доморощенным без дома, ну ладно), в то время как другой блок держал в зубах. Для своих пятнадцати лет он был крупным подростком, густые черные волосы подрезал только тогда, когда те начинали цеплять железо, над которым он постоянно корпел, на верхней губе пробивался темный пушок. Сэм сначала считала его чикано, но Гатор объяснила, что он наполовину филиппинец. С железом он творил чудеса, причем был намного компетентнее и увереннее, чем Сэм в том же возрасте. Целых два года назад, напомнила она себе. Нет, уже почти три, в октябре ей исполнится восемнадцать.

Восемнадцатилетие на Мимозе. «Готовы ли мы к этому? – пробормотала она себе под нос. – Вряд ли».

Тут Перси поднял голову, заметил ее и махнул рукой, приглашая зайти. Чего это он – куда же еще ей идти?

– Век беспроводной коммуникации, – сказал Перси, демонстрируя ей свое творение. Глаза Сэм расширились от удивления.

– Если эта штука работает не хуже, чем смотрится, я тебе заплачу, чтобы ты мне такую же изготовил. А лучше объясни, что тут к чему. – Она взяла в руки плату размером меньше ладони, поблескивающую серебристыми бугорками приемников.

– Бабахаешь в железе, здорово. – Перси расплылся в улыбке и отвел ее руку с протянутой ему платой обратно. – Твоя. Верь, не сомневайся.

Дружелюбная улыбка Перси вызвала у нее чувство неловкости.

– Это, конечно, очень мило с твоей стороны, Перс, но…

– Просто поверь и забудь. Хочешь забабахать что-нибудь новенькое?

Он вскочил с места и гаркнул:

– Риц!

Из-за кучи досок и прочего хлама показалась голова паренька чуть постарше.

– Что, прямо сейчас?

– Прямо и сразу, – подтвердил Перси, мотнув головой в сторону ворот. Парень занял его место. – Пойдем.

Сэм пошла вслед за ним, чуть задержавшись по дороге взглянуть на свое обиталище. Большая часть ее пожитков хранилась под досками пола, сверху на них были навалены разные обломки прежней роскоши, натащенные ею из окрестных домов. В обломках тут недостатка не ощущалось. Раньше эта комната, видимо, служила столовой, в ней до сих пор валялись остатки столов и стульев. Культура на рубеже веков была, пожалуй, даже расточительнее той, на периферии которой Сэм теперь обреталась.

Стены между комнатами первого этажа почти все обрушились, а от второго вообще осталось только несколько балок. Кто-то из наиболее отчаянных местных жильцов забрался на них и подвесил там абстрактную скульптуру из железяк, служивших некогда частями техники и домашнего обихода, – подумать только, кто-то потратил в свое время массу времени и сил на дизайн интерьера, который землетрясение в мгновение ока превратило в кучу мусора.

В глубине здания располагалось просторное помещение, прежде служившее комнатой для собраний или танцевальным залом. По общему согласию здесь никто не жил, это помещение теперь использовалось как склад и мастерская. Именно тут Сэм, наконец, встретила неуловимого Капитана Джасм, долговязую темнокожую японку неопределенного возраста – лет двадцати? Или тридцати? Вряд ли старше. Она постоянно возилась с экзоскелетами. Сначала Сэм думала, что она использует их вместо виртукостюмов, но Джасм, по-видимому, виртукостюмы вообще не интересовали, по крайней мере, для решения ее конкретных задач. Те заключались в основном в перенесении замысловатых рисунков движения в компьютерные программы. На один из экзоскелетов, являвший собой четырехметровую громадину отдаленно человекообразной формы, Джасм свалила все свое временно не используемое оборудование. Зловещее создание, будто незаконченный робот. Вполне можно представить, как он задвигается и примется крушить все вокруг наподобие франкенштейнова монстра эпохи высоких технологий.

В настоящий момент он был отодвинут в сторону вместе с кучей прочего оборудования Джасм, чтобы очистить место для огромной металлической конструкции, на которой были закреплены шестнадцать мониторов. У Сэм буквально отвалилась челюсть. Девушка повернулась за объяснениями к Перси.

– Посмотрим маленько телевизор? – Он явно наслаждался произведенным впечатлением.

Она заметила Розу, которая возилась с камерой на треножнике чуть в отдалении от телестены.

– Давай я, – предложил Перси, направляясь к ней. Роза подняла голову и с улыбкой наблюдала, пока тот проверял провода, ведущие от камеры. Они тянулись к раме с мониторами.