Почему Снегирев увиливает от совместных действий и не хочет делиться никакой информацией? А она у него есть, это Арвид кожей чувствовал, что есть! Ругай не ругай Сан Саныча, но он крепкий профессионал и вполне мог перевербовать Меркулова, заставив его работать только на себя. Разве такое невозможно, когда он видит его каждый день и чуть ли не держит в кулаке?

Сам Меркулов тоже оказался мутным человеком — постоянно отделывается туманными обещаниями и, похоже, ведет двойную игру, если не тройную! Нельзя сбрасывать со счетов и хитрозадого толстячка Молибогу с его жестоким хозяином, то и дело ныряющим за помощью к проклятому китайцу.

Все они думают, что старый Арвид выжил из ума и ни на что больше не способен? Пусть думают, иногда полезно выглядеть дурачком в чужих глазах. Но ни в коем случае не являться таковым в действительности!

Сняв трубку телефона, Арвид, с трудом попадая толстым пальцем в кнопки набора, вызвал номер Генкина. Тот был уже дома.

— Ты еще не ложишься спать? — не поздоровавшись, прохрипел латыш.

— Пока нет, а что?

«Ох уж эта местечковая привычка отвечать вопросом на вопрос, — слегка поморщился Арвид. — Суть остается сутью, даже если нацепишь галстук-бабочку и станешь менеджером в процветающем казино».

— Что? — передразнил он. — Это я должен спросить у тебя, что нового, а ты, как всегда, ответишь, что ничего. Жди, скоро заеду, надо кое о чем потолковать…

— Собери чего-нибудь выпить и закусить в кабинете, — попросил Генкин, неожиданно заглянув в комнату Ирины, где она смотрела телевизор. — Сделай бутерброды, кофе, поставь бутылочку или лучше две — коньячку. И большие рюмки.

— У нас будут гости? — выключив телевизор, поинтересовалась она. — Не поздно ли?

— Гости будут у меня, — отрезал Арнольд. — Деловой визит, а для деловых визитов никогда не поздно.

Довольный получившимся каламбуром, он побежал переодеваться, а Ирина отправилась на кухню: варить кофе и готовить бутерброды. Кого это несет на ночь глядя к Генкину? Надо постараться первой оказаться в прихожей, когда раздастся звонок в дверь, и поглядеть, кому это не поздно наносить деловые визиты.

Все приготовив, она отнесла поднос в кабинет и устроилась в гостиной, не зажигая света. Ее расчет оказался точным — когда раздался звонок в дверь, она была в прихожей первой.

Гостем оказался пожилой человек в надвинутой на глаза шляпе и распахнутом долгополом ратиновом пальто, из-под которого выглядывала наглухо застегнутая кожаная куртка. В руке он держал массивную трость.

— Арнольд дома? — не поздоровавшись, прохрипел он прокуренным голосом.

— Я здесь, — прискакал в прихожую запыхавшийся Генкин. И бросил Ирине: — Иди к себе, если что понадобится, я позову.

Закрывая дверь, она обратила внимание, что на лестничной площадке этажом выше стоял какой-то парень.

Арнольд помог гостю снять пальто, принял шляпу, повесил все на вешалку и повел визитера в кабинет. Ирина отправилась к себе и снова включила телевизор, но загадочный гость не давал ей покоя. Порывшись в шкафу, она нашла подаренный Петром прибор и вставила его вилку в розетку электропитания. Подкрутила колесики настройки и, словно рядом, услышала хриплый голос незнакомого гостя и заискивающий тенорок Арнольда, радушно угощавшего позднего визитера. Кажется, она уже видела этого полного старика с хриплым голосом в обществе Генкина, но как-то не придала этому значения. Однажды, в порыве откровенности, Арнольд даже назвал его имя, но оно совершенно вылетело у нее из памяти.

— Угощайся, Арвид, — лебезил Генкин. — Выпей коньячку, сегодня на улице опять похолодало. Ничего не поделаешь, зима на носу. Так или еще?

— Наливай полную, — прохрипел гость…

«Ну точно, Арвид», — вспомнила Ирина. — Как я могла забыть?»

Некоторое время в наушниках раздавались только скрип кресла под тучным телом Арвида, легкие вздохи Арнольда и звяканье приборов и посуды.

— Как там наш паренек? — Арвид чиркнул зажигалкой.

— Фу, зачем ты куришь такую гадость? — брезгливо фыркнул Генкин. — Тут, наверное, одна затяжка убьет не то что лошадь, а целый табун.

— Кому что нравится, — невозмутимо ответил гость и закашлялся.

— Вот видишь, — укорил его Арнольд.

— Заткнись, — просипел Арвид. — Налей еще!

Отдышавшись, он долго сморкался, потом повторил вопрос:

— Так как там наш паренек?

— Старается. Кореец и Сан Саныч его пригревают и куда-то таскают за собой. Наверное, по своим бандитским делам…

«Они говорят о Меркулове», — поняла Ирина и вся обратилась в слух, боясь пропустить хоть словечко…

— Он что-нибудь нашел?

— Случайно я слышал, что обнаружил что-то из оставленного в казино Ояром.

— И тут же доложил хозяевам? — усмехнулся Арвид.

— Да, чему они были очень довольны.

— Еще бы! Но мне сдается, что паренек отдал им не все.

— Не знаю, не знаю, — быстро ответил Арнольд. — Меня к таким делам и близко не подпускают.

— Правильно делают, — хрипло заржал Арвид и, оборвав смех, сказал: — Не обижайся. Там нет ничего хорошего, поверь!

— Я думаю, — согласился Генкин.

— Вот-вот, поэтому держись от них подальше, — авторитетно посоветовал гость…

Некоторое время они говорили о каких-то совершенно не знакомых Ирине людях, и она уже подумывала отключиться, но решила выдержать до конца: все равно, по ее мнению, подслушивать Арнольда, когда он об этом совершенно не подозревает, куда интереснее, чем тупо смотреть телевизор…

Выпив еще коньяку, гость перешел к кофе, похвалив его аромат и крепость:

— Как раз, как я люблю, и надо класть поменьше сахара, чтобы чувствовалась естественная горчинка… Как поживает твоя птичка, которую презентовал Юри? Питюкает еще?

— Я ее наконец-то сбагрил, — довольным голосом сообщил Генкин. — Надоела.

— Кому? — заинтересовался гость. — Ты, кажется, говорил, что Меркулову?

— Да, он с радостью схватил клетку и даже в тот же день помчался покупать новую. Наверное, старая его не устраивала.

— О! — только и сказал Арвид и попросил Арнольда рассказать о передаче птицы во всех подробностях. — Начни, как говорили латиняне, аб ово — от яйца: когда он увидел у вас птицу, что сказал, просил ее подарить или это была ваша инициатива, как зашла речь о настоящем имени чижа, и так далее.

Генкин начал рассказывать, но как-то вяло — чувствовалось, он не придает этому серьезного значения и только из вежливости уступает просьбам гостя. Однако рассказал он все подробно и довольно точно, за исключением некоторых мелких деталей, как отметила подслушивавшая разговор Ирина.

Некоторое время после тирады Арнольда гость молчал, потом выпил еще коньяку и с сожалением заметил: