отлично. Это не помешает. Чем ты планировал заняться до конца дня?

— Проверить показания — вдруг мы что-то упустили? Потом домой.

— Не хочешь съездить на побережье?

— Что?

— Свидетель, который говорил, что Шона Делани усаживали в машину «Скорой помощи»…

— Леон Меррик?

— Он ведь в реабилитационном центре в Хоуве?[70]

— По крайней мере на три месяца.

— Вдруг Леон сможет провести опознание? Больше-то все равно никого нет. Я хочу, чтобы ты к нему съездил и поговорил с ним.

— Что? Сейчас? Уже почти пять часов.

— Да, сейчас.

— Не думаю, что с моим проездным можно доехать до Хоува.

— Возьми мою машину.

Рамоутер посмотрел на Хенли так, словно у нее помутился рассудок.

— Ты уверена? Я никогда в жизни не был в Хоуве.

— Хоув — это не край света, Рамоутер.

Хенли вернулась к своему письменному столу и принялась листать дело, пока не нашла то, что искала.

— Возьми, — она протянула ему фотографии, сделанные при задержании Алессандро Найлора и Доминика Пайна.

— Да этим снимкам уже года два, — заметил Рамоутер, снимая куртку со спинки стула.

— Придется пользоваться ими. Недавних снимков Пайна и Найлора у нас нет, но они не сильно изменились, — ответила Хенли. — Или фотографии заставят Леона что-то вспомнить, или нет.

Глава 81

Дорога в Хоув была практически прямой, и, по правде сказать, Рамоутер был рад вырваться из отдела. Атмосфера в ОРСП вообще и Хенли в частности давили на него, у него даже начались приступы клаустрофобии.

Когда он вышел из машины перед клиникой «Элизиум», то вынужден был признать, что воздух на побережье совсем другой. Впервые после отъезда из Брэдфорда и всех переживаний о жене, которая не желала мириться с ранней деменцией, он смог вздохнуть свободно.

Приемный покой с дорогими на вид белыми диванами и креслами перед огромным панорамным окном, выходящим на море, выглядел как холл спа-отеля. Это заведение разительно отличалось от государственного реабилитационного центра, где работал Шон Делани.

— Добрый день! Как я могу вам помочь? — спросила женщина за стойкой администратора.

— Здравствуйте. Детектив Рамоутер. — Он не считал нужным сообщать ей, что ему предстоит еще несколько месяцев ходить в стажерах, перед тем как он станет официально числиться следователем. — Я приехал поговорить с одним из ваших пациентов.

Улыбка быстро слетела с накрашенных красной помадой губ администратора, когда она посмотрела на удостоверение Рамоутера.

— А вам назначена встреча? У нас строго соблюдается конфиденциальность, и мы этим гордимся. Мы не можем допустить, чтобы люди приходили просто так, в любое время.

Рамоутер расправил плечи. Может, он недостаточно громко произнес слово «детектив». Он сказал себе, что Хенли не стала бы мириться с подобным отношением. Ей никогда не требовались долгие переговоры, чтобы получить то, что она хочет. От нее веяло властью, а этому в школе полиции не учат.

— Как я уже сказал, я — детектив Рамоутер, и я хочу побеседовать с Леоном Мерриком.

— Сюда приходит много журналистов, представляющихся членами семьи, друзьями и…

— Вы хотите, чтобы мой начальник позвонил вашему начальнику? Сомневаюсь, что это будет лучшим вариантом для нас обоих. Уж поверьте мне. Я предъявил вам свое удостоверение сотрудника полиции. Я вам представился. Я знаю, что Леон Меррик находится здесь. Я хочу увидеть его прямо сейчас.

Администратор уставилась на экран своего компьютера. После минуты ожидания, которая Рамоутеру показалась самой длинной в его жизни, она сообщила:

— У него сейчас групповая терапия. Сеанс заканчивается через пятнадцать минут. Вас проводят в одну из комнат для встреч с посетителями. Хотите чаю или кофе, пока ждете?

* * *

Рамоутеру хотелось спросить, не снять ли ему ботинки, когда еще одна сотрудница клиники провожала его в комнату для встреч посетителей с пациентами. Он только что прожевал второе песочное печенье, когда в комнату зашел высокий темноволосый мужчина. Рамоутер обратил внимание на сильно выступающую ключицу, когда тот протянул руку.

— Я Леон, — представился мужчина, демонстрируя зубы со сколами и пятнами от курения крэка.

— Как вы? — спросил Рамоутер, рассматривая следы от инъекций и желтеющие синяки на руке Леона.

— Нормально. — Леон опустился в кресло.

— Хорошо, Леон. Я не собираюсь отнимать у вас много времени.

— Все в порядке, дружище. У меня на вторую половину дня были варианты: йога, ментальные практики или рейки. — Леон скорчил гримасу. — Даже прогуляться на пирс не разрешают. Вероятно, я к этому еще не готов. А вы его уже поймали? Того, кто убил Шона?

Рамоутер покачал головой.

— Знаете, он был хороший. Порядочный. Не говорил с тобой покровительственно, как большинство из них. Он на самом деле за нас волновался. Он не заслужил такой смерти.

— Я хотел задать вам еще несколько вопросов про тот вечер. Я подумал, что, может, сейчас вы яснее вспомните, что там произошло, раз…

— Я не обдолбанный и не улетаю в космос, как корабль НАСА. Что вы хотели узнать?

Рамоутер достал блокнот и пролистал страницы.

— Вы говорили, что добрались до Центра около восьми.

— Может, и позднее, потому что помню, как сидел в пабе, а там шел футбол. Вечер воскресенья. Вероятно, чемпионат Испании. Матч начался в половине восьмого, а я ушел после того, как он закончился. Значит, где-то в половине десятого.

— И прямо направились в Центр?

— Да. Мне нужна была доза, а когда ты хочешь уколоться, у тебя в голове только одна мысль и фокусируешься ты только на ней. Я помню, как думал, что мне нужно увидеться с Шоном, потому что он мне поможет. Иногда… я хотел сказать… Он не должен был, но если у него был метадон, то он мне его давал, чтобы снять напряжение. Мне это помогало успокоиться.

— В какое время обычно закрывается Центр?

— Официально в девять.

— Даже в воскресенье?

— У них групповая терапия. Если сильно повезет, можно получить печенье с вареньем и чашку чая. Не то что здесь. Все виды модного травяного чая, известные человечеству, и дорогущее печенье, которое никто не ест.

Рамоутер опустил взгляд на свою чашку с чаем, стоявшую рядом с чайничком из костяного фарфора.

— В любом случае я помню, как проходил мимо Центра и у них все еще горел свет, — продолжал рассказ Леон, беря печенье с тарелки.

— Как попасть в Центр?

— Звонишь в звонок, они с пульта открывают тебе дверь. У них там переговорное устройство и камера видеонаблюдения на фасаде. В задней части здания запасной выход. Видимо, на случай пожара.

— Вас пустили?

Леон откинулся на спинку кресла, продолжая жевать печенье.

— Очевидно, нет, иначе я не стал бы