пришла. Просто почувствовала, что хочу с тобой увидеться… в этом моменте.

– Просто почувствовала, угу, – судя по тону, Стелла ни на грош мне не поверила. И в принципе правильно сделала. – Ну расскажи, хотя бы в двух словах, как ты там? Не обзавелась парой-тройкой демонят с ведьмовскими наклонностями? Или у вас с юристом в итоге не сложилось?

Я рассмеялась:

– Еще как сложилось. Правда, демонят пока нет… Но, чувствую, все к тому идет. Не то чтобы мы с Вадимом нагулялись – в мире еще полно поводов для веселого безумия, – но в этой жизни надо попробовать все. Тем более что он мне давеча торжественно пообещал искать потерянные игрушки и родительские нервы, ибо много веков потратил на подготовку именно к этой отцовской миссии.

– По-моему, ужасно мило. А как поживает Сигизмунд?

– Они с Джу последние два года гостят у народа холмов. Тянули до последнего, но просто уже невозможно было не вызывать подозрений… кошки ведь столько не живут. Скучает по Инне, конечно. Стал еще более ворчливым, чем раньше, если это вообще возможно. А Джу очень нравится у эльфов. Они научили ее петь и играть лапкой на арфе с лунными струнами. Это какой-то запредельный уровень волшебства. Просто взламывает сердце.

– Просто ты ее любишь.

– Конечно, люблю. Как же иначе. Кстати, Сигизмунд II весь в отца пошел. И, представляешь, у Инкиной дочки ведьмовства ни на грош, но она довольно быстро просекла его волшебную природу. Болтает с котенком, когда думает, что никто не слышит. Вечно затевает какие-то дикие авантюры, – я показательно возвела глаза к потолку, сделав вид, что ужасаюсь. – Шляется по крышам небоскребов, дружит с сомнительными хакерами и якшается с чайками, когда ей нужно что-нибудь у кого-нибудь украсть.

– Кого-то мне это напоминает.

– Понятия не имею, о ком ты говоришь, – ответила я показательно невинным тоном. Покатала по тарелке круглую конфету в прозрачной упаковке. Туда-сюда. – Ну, я, наверно, пойду.

– Я рада, что ты зашла.

– Я тоже.

– И надеюсь когда-нибудь узнать, зачем ты это сделала.

– Годы пройдут, – вздохнула я. – А проницательность твоя никуда не денется. Если что, это не рассказ о будущем. А констатация факта.

Провожая меня, Стелла показала на сумку:

– Что у тебя там такое тяжелое?

– Фикус, – я осторожно заправила обратно выбившийся наружу глянцевый лист. – Знаешь ботанический сад в Тромсе? Самый северный в мире. Там, где под северным сиянием и радугами лепреконы-ботаники эксперименты свои устраивают?

– Предположим.

– Мы с ши ездили туда на прошлой неделе. Развеяться.

– И как, развеялись?

– Да. Видишь, старость уже подкрадывается. Цветочек мне там приглянулся. К земле потянуло. Глядишь, еще немного, и огород, натуральное хозяйство, ступу себе прикуплю на черный день, с помелом научусь обращаться…

– Так, – рассмеялась Стелла. – Выметайся. Не хочу, чтобы вы встретились.

– Пока! – Я не выдержала и расцеловала ее в обе щеки. Выскочила на лестничную площадку и пошла вниз по лестнице. Пешком. Медленно. Чтобы уложить в голове план дальнейших действий. Пусть лепрекон клялся собственным золотым горшочком, что эксперимент по скрещиванию волшебного папоротника и фикуса обыкновенного удался… Мне все равно было страшно.

Забытое ощущение.

Почти как двадцать лет назад.

Но ничего.

Через полчаса я – та самая «я» из прошлого – уйду от Стеллы, машинально сунув последнюю вкусную конфетку в карман. Перенесусь вместе с ней во времени.

А я – сегодняшняя я – использую эту конфету как маяк. Для того, чтобы вернуться назад на два десятка лет и сделать кое-что нужное.

Пусть я ни разу не слышала, чтобы ведьмы прыгали во времени настолько далеко.

Пусть все источники говорят, что это невозможно.

Пусть говорят это кому-нибудь другому, короче.

Только не мне.

Эпилог,

когда в день на Ивана Купалу фикус цветет и мечты всякие сбываются

Прыгать во времени пришлось в два этапа.

Сначала следом за конфетой-маячком – в то лето, когда проходило шоу, перевернувшее мою жизнь вверх тормашками. А потом уже, точно рассчитав время, в тот день, который был мне нужен.

Приехав на Звенигородскую, я нашла офисное здание, поднялась на четырнадцатый этаж и даже с первой попытки открыла правильную дверь. Прошла по коридору с облупившейся краской на стенах и серо-грязными плафонами на потолке до забетонированного оконного проема, вытащила фикус из сумки и устроила его на подоконнике. Путешествие во времени Степану далось нелегко. Он немного посерел, покрылся пылью, а земля в горшке ссохлась до состояния натурального камня. По-хорошему, надо было бы его полить, но у меня уже совсем не было на это времени.

– Слушай, – шепнула я Степану, до крови закусила губу и сжала кулаки. У меня предательски дрожал голос, а пол так и норовил уйти из-под ног. Хотя, возможно, это был не страх перед хроноклазмами. А просто побочный эффект перемещения. – Короче, Степан. Не скучай. Сюда скоро придет взбалмошная рыжая девица и заберет тебя с собой. Сначала ты будешь жить то у нее, то у демона, повидаешь город с высоты птичьего полета и поглядишь на дальние страны, побываешь в передрягах, через несколько лет вырастешь два метра ростом и станешь настоящим патриархом и главным украшением нашей питерской квартиры. Только, пожалуйста… Когда она загадает тебе желание. Скажет, что ей позарез нужно повернуть ключ в сердце и поменять судьбу. Сведи ее… то есть меня… с Вадимом, хорошо? Чтобы у нас был шанс. Потому что я его люблю больше всех на свете, и… Я сразу узнала тебя, когда увидела у лепреконов. И поняла, что должна сделать. Пусть даже пришлось заплатить за тебя как за… короче, потратить все деньги, которые у меня были. И еще задолжать проклятым жадинам на ближайшие пару лет.

Степан в ответ скептически промолчал. В принципе, как обычно.

Я помахала ему на прощание и ушла к лифту. Спустилась на первый этаж, взяла кофе из автомата и посмотрела на часы.

Все отлично. Успела.

Спустилась с крыльца на улицу и ушла в торец здания. Медленно и с наслаждением выпила кофе, а потом осторожно выглянула из-за угла. Как раз вовремя для того, чтобы увидеть растрепанное рыжее создание, весело идущее навстречу судьбе. Еще не кусанное злом за бочок, не набившее шишек, не терявшее друзей, не готовое жизнь за них отдать, не знавшее настоящей ненависти и настоящей любви, не подозревающее, что ждет завтра.

В платье в цветочек.

И на шпильках.

Что-то было не так, и я сначала не поняла, что именно… а потом, за секунду до того, как вернуться домой, на двадцать лет вперед, осознала и