Выслушав как бы нейтральные вопросы визитера из угрозыска, СНС Ржанцев вместо ответа усмехнулся и категорично резюмировал:

– Все я-а-а-сно! Похоже, я в числе подозреваемых?

Тем не менее он обстоятельно и даже дотошно ответил на каждый вопрос опера, всякий раз подчеркивая, что к смерти Семигорова не может иметь никакого отношения даже теоретически.

– Вам бы покопаться в ближайшем окружении Святослава Дмитриевича, – поднимаясь с лавочки, чуть язвительно посоветовал он. – Среди этих людей найти кандидата в убийцы перспектив куда больше.

– У вас есть какие-то наблюдения на этот счет? – тоже вставая, абсолютно невозмутимо поинтересовался Гуров, проигнорировав язвительные интонации в голосе собеседника.

– С полгода назад я заезжал к Святославу Дмитриевичу, чтобы обсудить с ним вопрос возможных мутаций в геноме толстолобика в случае применения нового средства от краснухи рыб. И во время нашего разговора к нему притащился какой-то тип, я так понял, его племянник. Начал канючить денег, якобы на лечение своей матери от онкологии. Святослав Дмитриевич обещал подумать над его просьбой, но тут же напомнил, что всего месяц назад тот приходил просить денег для лечения своей тети, у которой вроде бы цирроз печени: «Ты уж определись, что у тебя за проблемы – онкология у матери, цирроз у тети, или хочется новую иностранную тачку? Мне уже говорили, что ты с этим вопросом недавно подходил к Инне Романовне»…

– И как же отреагировал на сказанное им этот «горемыка»? – уточнил Лев с сарказмом в голосе.

– Что-то буркнул в ответ и молча пошел к двери… – чуть поморщился Ржанцев.

– Его звали Вадим? – уточнил Лев на всякий случай.

– Да, Вадим… – его собеседник в знак согласия кивнул. – Когда этот вымогатель выходил из гостиной, Святослав Дмитриевич вслед ему добавил: «Вадим, перед Новым годом я давал тебе больше полмиллиона. Ты вроде бы собирался жениться. Но ты, насколько мне известно, и по сей день холостой. На что тратишь деньги? Опять начал бегать в подпольные казино?» Но тот даже не оглянулся.

…Последний, с кем встретился Гуров, был агроном подмосковной агрофирмы «Хлебодар» Анатолий Торбухин, который, по информации Инны Семигоровой, в свободное от работы время занимался изучением подмосковных биоценозов. Его Лев застал дома, когда тот уже вернулся с полей, где проводил оценку эффективности нового средства защиты зерновых от жука-кузьки и клопа-черепашки. Лишь взглянув на Анатолия, даже не задавая каких-либо вопросов, Гуров понял однозначно – это не тот, кто ему нужен. Но тем не менее решил поговорить с ним (все равно ведь приехал!) об академике Семигорове.

Торбухин уже знал о случившемся с ученым и этим обстоятельством был очень опечален. Как выяснилось в ходе разговора, знакомы они с Семигоровым были уже довольно давно, около десяти лет. Все началось в ту пору, когда «Хлебодар» для защиты своих полей от членистоногих вредителей купил какой-то американский пестицид. Тем же летом по всей округе вдруг начали мутировать и гибнуть пчелы. Заподозрив, что иноземный химикат воздействует на наследственность живых существ, Торбухин решил обратиться к ученым. Узнав о существовании ЛГГ, он отправился туда.

Для исследования Анатолий собрал в спичечный коробок погибших пчел, в другой посадил бескрылых мутанток и налил в пузырек химиката. Все это он передал в лабораторию. Вскоре Семигоров пригласил его к себе. Академик поблагодарил агронома, сказав, что использованный агрофирмой химикат – вещь очень опасная. Это генетический яд, в равной степени поражающий как членистоногих, так и человека. Причем этот химикат произведен был не в Штатах, а по лицензии (а может, и без!) на полуподпольном предприятии в Поднебесной. Поэтому ЛГГ перед соответствующими инстанциями поставила вопрос о запрете ввоза этого пестицида в Россию.

Впечатлившийся услышанным, Торбухин решил проверить, насколько сильно и каким образом заграничный химикат повлиял на флору и фауну территории, на которой он проживает. Так постепенно Анатолий и стал завзятым защитником природы своего края. Периодически он встречался с Семигоровым, обсуждал с академиком возможную причину аномалий, обнаруженных им у животных (в том числе и у домашних), у птиц, рыб, земноводных и пресмыкающихся.

– …Золотой был человек! – сокрушенно сказал Анатолий, завершая свое повествование. – Может, помянем? Заодно поужинаем – время-то уже вечернее, а вы небось и не ели…

Согласившись с Гуровым, что, будучи за рулем, «употреблять», пусть даже и с самыми благими намерениями, дело нежелательное, Торбухин тем не менее смог-таки уговорить своего гостя «чуток подкрепиться». Этот «чуток» оказался весьма обильным, из-за чего Лев поднялся из-за стола, заранее зная, что дома ужинать уже не будет.

Уже в сумерках, направляясь в сторону МКАДа, Гуров мысленно анализировал услышанное во время поездки. Он уже сделал однозначный вывод о том, что среди его сегодняшних собеседников таких, кто мог бы стать реальным подозреваемым в убийстве, не было и близко. Может, Стасу повезет больше? Не удалось Льву раздобыть и какой-либо стоящей информации, которая могла бы дать новое направление поиска. Единственное, что удалось услышать из относящегося к расследованию – упоминание Ржанцева о племяннике академика Вадиме. Но для угрозыска этот тип – «материал» уже отработанный. При всей своей асоциальности Вадим на киллера-супермена, владеющего ультрасовременными технологиями убийства, никак не тянет.

«Как же он все-таки пал! – мысленно рассудил Лев, размышляя о Дорохухине. – Всего полгода назад клянчил на дорогое авто, а теперь уровень его притязаний опустился до примитивной бутылки спиртного…»

…Утренней порой, собираясь на работу, Гуров мимоходом обратил внимание на раскрытый где-то на середине все тот же фантастический роман Афанасия Боронюгина «Тайна созвездия смерти». Книга лежала на диване, обложкой кверху. Скорее всего, вчера вечером Мария из последних сил принуждала себя дочитать этот «шедевр» до конца. Сочувственно вздохнув (во, послала ей судьба «кусочек счастья»!), Гуров шагнул к прихожей, но в этот момент из спальни выглянула Мария.

– Лева, ты уже позавтракал? – спросила она.

– Да, конечно! – оглянувшись, сказал он. – Кстати, радость моя, ты вчера, я вижу, снова саму себя подвергала пыткам? Опять пыталась дочитать сочинение Боронюгина?

Мария, тягостно вздохнув в ответ, вымученно улыбнулась.

– Лева, ну а что мне делать? Конечно, эта белиберда меня уже довела до белого каления. Я даже уже во сне вижу, как закрываю последнюю страницу и швыряю эту макулатуру в мусорное ведро. Как она мне надоела… Вот, навязалась эта Нинуська!..

– Ну так соберись с духом и скажи Боронюгиной