Облаченный в твердый переплет альбом вмещал не так много фотографий (очевидно, сделанных после переезда Коэла Клопа с дочерью, фоном были какие-нибудь места в отеле). Иногда дед Пиуса присутствовал на снимках, но он лишь частично напоминал того изможденного болезнью старика, который сейчас находился в постели. Рядом с матерью Пиуса появлялись и незнакомцы, возможно, кто-то из постояльцев или друзей господина Клопа. А еще была фотография с мальчиком ростом повыше Глэты, ребята догадались, что это Патвин, худой, с глазами болезненного вида, но весело улыбающийся за столом в ресторане, у него из ушей выступали две большие поварешки, подставленные Глэтой. Где-то были приклеены надписи, просто шутливые пометки вроде: "На костюмированной вечеринке в доме престарелых" (Глэта стояла в холле между двумя стариками в мантиях с бородами) или "Сонное царство" (здесь девочка в парке на скамейке, смешно задрав голову, прикидывалась спящей рядом с постоялицей, очевидно, на самом деле заснувшей за чтением газеты). Чувство юмора с фотографиями пришлись друзьям по вкусу, вот практической пользы для себя они не нашли, хотя надеялись разглядеть что-нибудь, что обычно обнаруживается в таких старых, всеми забытых альбомах. Здесь не было ни подозрительных лиц, ни вообще чего-либо подозрительного.

А от раскрытия секретов ребята бы не отказались. У них на счету было уже несколько подобных тайн. При этом оказывалось так, что продвижение вперед не избавляло от багажа, а приносило еще больше загадок. Например, им удалось отыскать спрятанное тело, тем самым пройти испытание и узнать о смерти Риксила, но череда вопросов заводила глубже в лабиринт. Неясно, от чего был ключ, который попал к ним в руки, и как он оказался в горле Риксила. Очевидней всего, тот пытался проглотить его перед смертью, чтобы скрыть какую-нибудь важную банковскую ячейку, но неужели пират ожидал кончины и держал ключ во рту? Если его убили заклинанием, наверное, это произошло неожиданно. С другой стороны, ключ мог быть для чего-то подложен убийцей, ведь преступление явно обставляли. Похоже, убийца, спрятавший по непонятной причине тело в парке, пытался бросить подозрение на Черазиру. По желтой коже и золотистым венкам ребята догадались об эффекте опасного порошка, и всем известно, кто "любительница" смешивать цветки невиния и рабиты. Однако у ребят был стих, в котором говорилось, что смерть навели слова, к тому же совенка, ставшего случайной жертвой, задело заклинание. Значит, порошок использовали после. Они не были уверены, по крайней мере не возражая, если Черазира убийца.

— Кто бы это ни был, он молодец, но все-таки жалко совенка Хорифелда, — говорила Джозиз.

Совенка они тоже на всякий случай вынесли за пределы отеля, похоронив в укромном месте в центре Грамса. В парке отеля возле дуба земля замерзала и покрылась снегом, наблюдение за чем приносило детям приятное ощущение завершенности.

Холодный ветер прибыл откуда-то с моря, поднимая волны и пронизывая город. Но вскоре наступили теплые зимние дни, ясные и спокойные. В один из таких Пиус проснулся пораньше. Был выходной, а еще день рождения Крочика. Накануне Пиус с сестрами Прелтит сговорились с утра сходить в порт, и если погода позволит, всем вместе можно отправиться кататься с горок, они знали несколько отличных склонов у набережной. Так как погода была чудесной, все складывалось удачно. А потом они заглянут в отель и съедят торт, который заказали Лирудж.

Пиус тщательно почистил зубы, затем умылся и хорошо вытер лицо полотенцем, зимой у него всегда обветривало кожу. Выйдя из ванной комнаты, он надел чистую футболку, носки, натянул огромные теплые штаны и свитер с высоким воротником. Достал ботинки из шкафа, вставил в них ноги, надежно зашнуровал. И захватив сразу, чтобы уже не подниматься, куртку, рукавицы и шапку, спустился в ресторан.

Там он повесил куртку на вешалку у входа.

Через некоторое время появились Лил и Джозиз. Они тоже принесли куртки, а еще поставили на пол два приличных свертка, перетянутых лентой. Девочки сели за столик к Пиусу.

— Поможешь нам донести это? — спросила все еще сонная Джозиз, указывая за спину.

— Конечно. Это книги? — спросил Пиус.

— Угу, — ответила девочка и зевнула, спрятав лицо за ладонями.

Не так давно раскрылось, что одно из любимых занятий Крочика — это чтение, он случайно проговорился и пришлось признаться, а девочки пошутили, что соберут ему к дню рождению разных книжек. Мальчик скромничал, что ничего не нужно, при этом прожигал сестер горящими глазами, те не представляли, что кто-то, кроме их отца, может любить книги.

В небольшой библиотеке, которая всегда ездила с ними, они отыскали несколько книг, в том числе парочку из детской серии Ларпунга Стонкинва, еще кое-что выбрал в книжном магазине по просьбе дочерей сам господин Прилтит. Пиус не знал, на какой срок в их семье перекрылся поток карманных денег после покупки Раграпа, но, возможно, писатель сделал исключение. Сначала Пиус думал тоже подарить книгу, но потом вспомнил об одной вещи, о которой однажды слышал. В отеле постояльцы могли заказать специальные сундучки для хранения каких-нибудь ценностей. При первом повороте ключа их нельзя было вскрыть (Крочику следовало поведать просто о надежности замка), а при втором — сундучок не сдвигался с места (об этом пока вообще можно было умолчать). Существовала целая комната, набитая ими, но услугой отчего-то давно не пользовались, и дверь потерялась. Снук пообещал достать такой сундучок, Пиус же решил сказать другу, что для его подарка требуется время.

— Я в общем не против вставать рано в выходной день, — сказала Лил, — только подобает сразу подкрепиться.

Она обернулась, исследуя стойку с завтраками, которую заканчивали накрывать.

— Да ну! — протянула Джозиз. — Вот чего-чего, а есть совершенно не хочется. Куда в тебя влазит?

— У меня растущий организм.

— Не очень-то он растет.

— Растет как нужно, у меня хороший обмен веществ.

— Я схожу за завтраком, — сказал Пиус.

Лил назвала ему, как выразилась сестра, "трехтомное" меню, Джозиз попросила для себя лишь стакан апельсинового сока и "какой-нибудь там малюсенький, тоненький, не зажаренный гренок".

Позавтракав, они вышли из отеля, у тротуара напротив входа стояли два автомобиля. Один Пиус узнал, он был Патвина. Задняя дверца второго, серебристого лимузина, была открыта, к ней спиной прислонился стройный господин с козлиной бородкой в дорогом сером костюме. Он рассматривал отель, и когда увидел выходивших детей, приветливо улыбнулся.

— Ну и погодка! — произнес он, когда ребята спустились по лестнице.

Было непонятно, что он имеет в виду, что погода чудесная или что сейчас ему холодно, он-то стоял в одном пиджаке, даже слегка похлопывал себя по плечам. Ребята зашагали по тротуару.

— Далеко собрались? — спросил вдруг бородач.

— А вам что? — бросила, обернувшись, Лил.

Дети остановились и опасливо посмотрели на незнакомца.

— Предлагаю вас подвести.