в моем распоряжении далеко не законным путем. Аль-Мактуму, как никому другому известно, какую угрозу представляет «Ястреб», если окажется в руках его врага.

— Но ты ему не враг, — возражает ангел. — Разве информация, что я ему передала, не доказывает твою преданность?

— Просто так я бы ему ничего не отдал, детка, — горько улыбаюсь я, обхватывая ее лицо ладонями. — Амиран — умный стратег, Энжи. Он просчитывает все шаги наперёд. У него чутье, как у волка, защищающего свою стаю. Я для него — источник повышенной опасности, так как уже демонстрировал непредсказуемое поведение.

— Ты уничтожил «Ястреба» в Детройте, как и Колибри. Я сама видела. Если нужно, то подтвержу это на суде, — с пылкой готовностью заявляет Анджелина.

— Слова — это просто слова, они не являются доказательством, детка.

— И какие у нас есть варианты? Прятаться здесь до конца жизни? А твои психиатры, которых Амиран тебе регулярно поставляет, они совсем идиотки? — ангел начинает злиться, потому что, не смотря на исчерпывающие ответы, оказалась там, откуда мы начали — в тупике.

— Среди них были и мужчины, но они долго со мной не выдерживают, — пытаюсь разрядить обстановку, но делаю только хуже, и Пикси свирепеет еще сильнее.

— Ну разумеется, ты специально их доводишь, чтобы тебе прислали на замену симпатичную сучку!

— Ты меня раскусила, — откинувшись на подушки, скорбно признаю я. Энжи едва сдерживается, чтобы не запустить в меня свои острые коготки.

— Значит, ты пользуешься возможностями? — переиначивает она недавно сказанную фразу.

— А кто бы на моем месте не воспользовался? — невозмутимо отбиваю я.

— Горбатого и могила не исправит. Так я и знала! — шипит Пикси, спрыгивая с постели и обматываясь простыней. — Ну ты и козел, Мердер.

— Я другим никогда и не был, детка, — бросаю в ответ. — Ты вообще думаешь, что мне предъявляешь сейчас? Четыре года, Энж. Ты меня похоронила. Твои слова?

— Ты меня тоже? — она резко приближается к кровати, дрожа от негодования.

— Давай закроем тему, — миролюбиво предлагаю я, сдвигаясь к изножью кровати и протягивая бушующему ангелу руку. — Иди сюда, детка.

— Нет, — она распахивает глаза, глядя на меня, как на исчадие ада, заявившегося в ангельскую обитель на своих грязных копытах. И с рогами наперевес. Почему-то называя мужчину козлом, женщины не задумываются о том, что это рогатое животное, а значит, ситуация, где она — невинный ангел, а он — козел, невозможна в принципе. В союзе с ангелом даже у самого конченого козла рога сами по себе не вырастут.

— Ладно, — раздраженно киваю я, вставая с постели. — Я в душ, а ты пока можешь разогреть что-нибудь на завтрак. Нам обоим не помешает поесть, — развернувшись, шлепаю в сторону ванной комнаты. — И остыть, — добавляю, открывая дверь.

На этот раз я принимаю душ привычной температуры. Для того, чтобы «остыть», градус самый подходящий, но по факту ожидаемого эффекта не наблюдается. Через десять минут злой и раздраженный я возвращаюсь в спальню. Не застав там ревнивую скандалистку, натягиваю спортивные штаны на голое тело и отправляюсь на поиски Пикси на кухню. В микроволновке разогревается пицца, на столе дымятся две кружки с кофе, рядом расставлены тарелки и приборы, а самой Энжи и след простыл. Дверь, ведущая на террасу, плотно закрыта, за окнами серый густой туман и свист ветра, видимость нулевая. Погода в пустыне иногда меняется за считаные минуты. Пока я был в душе, солнце скрылось за тучами и разразилась сильнейшая песчаная буря. Давно такой не было. Если повезет, то мы можем оказаться отрезанными от мира на целые сутки, а может, и больше. Телефон в кармане навязчиво пиликает, вызывая стойкое желание смыть его в унитаз, но, если сделаю это, последствия не заставят себя долго ждать и нагрянут сразу после того, как закончится песчаная буря.

— Чем могу быть полезен, эмир? — ровным голосом отвечаю, наблюдая за ржавыми вихрями, танцующими за окном.

— Где Анджелина, Мердер? — рокочет в трубку недовольный голос аль-Мактума. — Мы договаривались, что она позвонит, как будет готова вернуться в Асад.

— Вероятно, она не готова, поэтому не отвечает на ваши звонки, — невозмутимо отвечаю я.

— Зачем ты повез ее в пустыню, Коул? Ей там не место. Я думал, мы поняли друг друга.

— Она оказалось очень настойчивой, захотела посмотреть, где живет ее мертвый муж. Я не мог отказать.

— Ты ей не муж. Документально ты умер, Мердер.

— Тогда стоило напрячься и организовать мои похороны, обустроить могилу на городском кладбище, а не отправлять сюда, чтобы дать Анджелине надежду.

— Какую надежду, Коул? — рявкает Амиран, вызывая у меня удовлетворенную улыбку. — Ты ее не помнишь, не знаешь, не хочешь иметь ничего общего. Ты — заключённый, она — член королевской семьи. Объясни ей все и отправь обратно.

— Если выедем сейчас, то появятся сразу две могилы, — без преувеличения замечаю я.

— Как только буря закончится, ты лично доставишь Анджелину в поселок и передашь моему человеку. Ее уже ждут, — инструктирует меня грозный правитель. — Не вынуждай меня принимать меры и забирать ее силой.

— Нарушишь свои гарантии о неприкосновенности моего убежища? — лениво интересуюсь я. — Не думал, что слово короля — пустой звук, когда дело касается личных интересов.

— Что за игру ты ведешь, Мердер? — после непродолжительной паузы стальным тоном спрашивает аль-Мактум. — Зачем тебе женщина, которую ты не помнишь? Для секса у тебя есть более подходящие варианты. Сделай хоть раз в жизни благородный поступок и отпусти девушку, которая и так настрадалась по твоей прихоти.

— Ты о благородстве заговорил, эмир? — ухмыляюсь я. — Забыл, что разговариваешь с заключенным, приговорённым к пожизненному заточению?

— Хочешь провести этот срок в тюрьме строгого режима? Я могу организовать, — он ожидаемо переходит к угрозам.

— Анджелина будет тебе очень благодарна за такую защиту.

В динамике воцаряется непродолжительное молчание. Его величество размышляет, продумывает риски, анализирует ситуацию. Давай, бро, выдай мне гениальное решение. Я послушаю.

— Чего ты хочешь, Мердер? — спустя несколько секунд, сдержанно задает вопрос Амиран.

— Свою жену, — спокойно отвечаю я.

— До вчерашнего дня ты не знал, что женат, — отрезает аль-Мактум.

— Что это меняет? Чтобы понять, что человек тебе нужен, его необязательно помнить. Это можно почувствовать при первой встрече.

— Отлично сказано, Мердер, и я не могу не согласиться с тобой, но есть одно существенное упущение. Подумай о том, что ты можешь предложить своей жене, если она останется. Как долго продлится ваша идиллия? В каких условиях будут расти ваши дети? Или ты рассчитываешь на помилование?

— Я ни на что не рассчитываю, эмир, — заявляю излишне резко.

— Тогда я не вижу смысла в этом разговоре, — тоном победителя заключает аль-Мактум. — Как только закончится