Вместо этого «турындыка» остановилась. Поначалу медленно сбавила скорость, а потом встала резко.

— Приехали! — сообщил ганфайтер с печальным удовлетворением человека, который «так и знал».

— До места добрались? — без надежды поинтересовался Воронков, не видевший никаких ориентиров окрест.

Вообще, если бы не визуально засвидетельствованный факт движения, то можно было подумать что они находятся там же, где сели в машину.

— Куда там! — отмахнулся ганфайтер, — просто оно сдохло. Отъездилось. Дальше опять пешком. И так подскочили прилично. Теперь успеем дотемна. Если, конечно, ничего не случится изумительного.

Изумительного не хотелось.

Хватит, пожалуй.

Ганфайтер выпустил из руки замысловатый шар на гибкой ножке, при помощи которого управлял машиной, и пошевелил пальцами.

Шар втянулся обратно в панель.

— Технолого-энергетическая цивилизация, — с непонятной интонацией, будто восхищения, скрываемого иронией, проговорил ганфайтер, — романтические грезы о переустройстве мира под человека. Полная иллюзия всемогущества. И чем кончилось? А?

— Чем? — не понял Сашка.

— Сам не видишь? Крахом иллюзий. Оно же как? Едва ты себя чем-то возомнишь, как жизнь сразу даст по морде. Так.

Полезли наружу.

И все же повод удивиться у Воронкова появился немедленно. Изумительное, что называется — поперло. Ну, правда, несколько иного толка, чем подразумевал ганфайтер.

Междометие, которое выдал Воронков, когда высунул голову из дверцы «турындыки» было чем-то средним между новомодным «вау!», полузабытым детским «уя!» и вполне мужски «у! йе!», однако ничего по сути не выражало, поэтому Сашка добавил и для себя, и для попутчика:

— Не ожидал!

— Да я и сам думал, что оно столько не протянет, — ответил ганфайтер, неправильно оценив его слова, и продолжая спускаться вниз по длинной лестнице, — так что повезло нам.

Воронков же не ожидал совсем иного: того, что выглядевшая поначалу приземистой машина окажется высотой с трехэтажный дом. Да, его не обманули впечатления при начале поездки. Машина трогаясь, действительно подалась вперед и вверх, потому что была на три четверти врыта в песок.

Джой высунул длинную свою морду из люка и заскулил.

— Да, вижу, ты не спайдер-дог, — проворчал Воронков, соображая, сумеет ли спуститься по отвесной лесенке с собакой под мышкой.

Все же колли не йоркширский терьер, весит чего-то. И здесь, почему-то весит побольше привычного.

— Даже не думай тащить его на себе! — крикнул ганфайтер снизу. — Спускайся сам! Я о собаке позабочусь. Здесь все еще тяжелее. Раза в полтора супротив обычного!

«Это разве уже другой мир?» — удивился Воронков, преодолевая непривычную тяжесть, когда спускался.

— Это вообще уже не мир, — с какой-то злостью ответил на его мысли ганфайтер, — все вразнос пошло. Это уже непонятно что.

Воронков спрыгнул на песок с метровой высоты последней ступеньки, и ноги чуть было не подломились. Тяжесть чувствовалась все больше.

Над ними возвышалось противное человеческому разуму сооружение, похожее на облезлый фюзеляж «Боинга» с тремя рядами трапециевидных иллюминаторов, водруженный на три циклопические (размером с лимузин) Лыжи со сложной системой амортизирующей подвески. Маленькая кабинка, присобаченная сверху, в которой они сидели, казалась теперь чужеродным наростом. Такими же чужеродными наростами были балкончики с колоннами в стиле арт-деко в кормовой части машины. Ничего похожего на двигатели не наблюдалось.

Джой топтался передними лапами по краю люка и то пригибал, то поднимал голову. Оценив ситуацию, он заскулил еще отчаяннее.

— Псина! — крикнул Ганфайтер. — Слушай меня внимательно! Убери нос от края люка! Сейчас же! Бырра!

Джой не был уверен, что понял правильно, Сашка остро почувствовал его сомнение, но от крика собаку хлестнуло такой волей, что он просто не мог не выполнить приказа и скрылся.

Ганфайтер выхватил свое оружие и выстрелил вверх, точно под нижнюю кромку люка.

Что-то громыхнуло, завыло и заскрежетало. Но недолго… Потом открылась щель, и из нее размоталось вниз, как праздничный транспарант, длинное красное полотнище. С какими-то буквами-иероглифами во всю длину. Потом раздался свистящий звук, и полотнище стало надуваться, растягиваться и превратилось в аварийный трап-горку.

— Ну надо же! — восхитился самим собой попутчик. — Сработало! Кому сказать — не поверят.

Сашка подумал, что этот человек временами непоследователен до крайности. О чем это может говорить? О том, что он, вернее всего, импровизирует, рождая решения на ходу. Или о чем-то другом? Ну, например, о том, что он слишком старается скрыть какие-то возможности… Возможности более простого решения проблем. По крайней мере до тех пор, пока их демонстрация не становится необходимостью.

— Псина! — крикнул ганфайтер.

— Его зовут Джой, — сказал Воронков.

— Джой! — крикнул попутчик с той же приказной интонацией. — Вперед!

И Джой выскочил из люка и торпедой понесся по скользкому покатому надувному трапу. Когда оставалось ему донизу не больше метра, надувная штуковина вдруг лопнула с оглушительным хлопком и остатки ее повисли грязной тряпкой.

Джой покатился по песку, поднялся тяжело на лапы и замотал головой.

«Очень громко!» — транслировал он и отряхнулся.

— Или почти сработало! — поправился ганфайтер. — Пошли отсюда! — И он показал направление стволом оружия.

В указанном направлении Воронков увидел странное движение в небе. Серебристые черточки, высверкивающие в вечнозакатных лучах этого неба, кружились в медленном вихревом потоке. Некоторые по сужающейся спирали снижались, а другие в противоход поднимались по спирали расширяющейся.

Идти было тяжело. Повышенная гравитация так и пригибала к земле. Хотелось все, что есть весомого, побросать, да и самому прилечь. Но Воронков шел, глядя на серебристых мотыльков в небе впереди. Ганфайтер в своей броне шагал все так же уверенно, только не убегал вперед, как прежде, и пока не палил направо и налево.

Серебряный вихрь в небе приближался. Очень медленно, но приближался. Уже было видно, что это не просто черточки, а некие продолговатые аппараты, и что спирали, по которым они движутся, имеют форму песочных часов. Где-то в середине спуска или подъема аппараты проходили через минимальный виток, а потом начинали снова раскручивать спираль.

То есть при приближении выяснилось, что это не одна воронка, а две… Очень странный способ двигаться в воздухе! Да еще навстречу друг другу.

Изучение этого бесконечного вихревого движения отвлекало от пытки тяжестью и ходьбой по песку. От того, что изнемогающий Джой хрипло скулит не переставая, от того, что зной палит заметно сильнее… Сашка заметил между тем еще одну, какую-то угрожающую особенность вихревого движения: через минимальный виток в центральной точке, соединяющей верхнюю и нижнюю воронки, проходил всегда только один аппарат — либо вверх, либо вниз.