Ноги не слушаются, прыжки становятся похожи на перешаг. Зато я начинаю чувствовать и живых. Странно немного, я-то считала, что дар ночной фурии позволит мне ощущать исключительно порождения Бездны. Но что я знала о ночных фуриях? Практически ничего. Бабушка знатно меня подставила, когда в момент смерти передала свой дар, а потом на Изнанке его активировала.

Десять прыжков, и снова остановка. Не потому что не могу прыгать. Нормально прыгать я давно перестала, просто глаза снова печёт. Концентрация и контроль ослабли, потому что все силы я бросила на гхаровы прыжки.

– Довольно.

Приказ боевика прозвучал до того неожиданно, что я зацепилась за скакалку. Нет уж! Будет потом вспоминать, что я не осилила пустячное задание.

– Я сказал, хватит.

– Плевать. Допрыгаю.

– Ты уже допрыгалась. Отличные панталоны.

Я замерла и в ужасе обнаружила, что иллюзия платья исчезла, а я стою перед Элмаром в одном белье. Иллюзия платья развеялась, а я этого даже не заметила!

– Вот Тьма!

– Полностью с тобой согласен. Тьма. А худенькая ты ничего, не то что настоящая. – Элмар расслабленно смотрел на меня снизу вверх. – Да, стриптиз удался. И я не против продолжения.

В бессильной ярости скомкала скакалку и швырнула её в лицо боевику. Но где я, а где боевой маг? Скакалка вспыхнула огнём и осыпалась горсткой пепла, так и не долетев до Элмара.

– Хорошая попытка, иллюзион. Раз прыгать тебе больше не на чем, остаётся только раздеться.

Боевик вальяжно развалился на травке, ещё и голову рукой подпёр. Расслабленный, откровенно предвкушающий вид напарника бесил неимоверно, однако порыв навести иллюзию я задушила в корне.

Нет, я не сомневалась, что боевик – ценитель женских прелестей, у этой братии все как один озабоченные, но сейчас Элмар вёл себя не просто гадко, он выглядел как полный придурок. Мы находились у финиша второй полосы препятствий, на открытом пространстве, я по самую шею перепачкана в грязи, а он смотрит так, словно готов прямо сейчас съесть. Тьма! Либо мой напарник знает толк в извращениях, либо он намеренно выводит меня из себя. Вот только зачем? Зачем он со мной так?!

Сжав руки в кулаки, я крепко стиснула зубы, чтобы не заорать. Глаза обожгло всплеском Тьмы, мир вокруг стал ярче. Столько звуков, просто уйма запахов и чужих эмоций.

Я чувствовала голод призраков, скользящих вдоль деревьев, вечную жажду и бесконечную ярость вынужденных служить и после смерти. Однако направлена она была не на адептов или их наставников, а на возможных нарушителей границы. Боевые призраки защищали Военную академию Карагата.

Полуночница отдыхала. Сегодня на умертвие никто не охотился, и она нежилась на пригорке, подставляя тельце лунному свету.

Наконец-то одна. Можно полежать и помечтать о пышном зелёном кустике с кисточками фиолетовых цветочков. Таком нежном, ароматном, вкусном. Полуночница знала о моём намерении подарить ей кошачью мяту.

А моё сознание летело дальше, мимо озера с водными девами. Мимолётно ощутила ревнивое негодование русалок. Боевики охотились на банши, а им уделяли так мало внимания.

Живые и мёртвые. Довольные и обиженные. Смирившиеся и те, для кого борьба была смыслом существования. Такие разные и… безопасные. Теперь их желания были для меня открытыми книгами. Но меня влекло дальше: мимо серебристых арбов, сквозь туман магической границы, в глубь обычного леса.

Крошечный домик возник среди деревьев до того внезапно, что мой полёт прервался. Я, подобно банши, зависла над землёй и теперь жадно всматривалась в бревенчатые стены, силясь уловить хоть что-то в тёмных провалах окон. Нет, сам дом был ни при чём. Меня остановило то, что находилось внутри. Именно это существо я почувствовала изначально и откликнулась на близость порождения Бездны. Тьма, живущая в нём, притягивала меня как магнит. А ещё я улавливала чужой голод, зверский, неконтролируемый.

Убить. Выпить. Уничтожить.

Внутри домика вспыхнул свет, как если бы кто-то зажёг магический светильник. Теперь я различала сквозь стену дома размытую долговязую фигуру. Тьма плескалась в мужской груди подобно маслянистой жиже, наполняющей стеклянный сосуд. Она растекалась по стенкам, разбивалась на фрагменты и снова собиралась в единое целое. Тьма была его голодом, его жаждой, она взывала, требовала, направляла…

Это существо следовало остановить.

Безмолвная команда, прозвучавшая в сознании, вернула меня в реальность. Дар Тьмы пробудился окончательно, распечатав родовую память. Моя мать была охотницей из клана ночных фурий. Она выслеживала и уничтожала порождения Бездны, и сейчас мои инстинкты требовали, чтобы и я исполнила свой долг. Это была не моя клятва, не моя война, но пробуждённая кровь не позволяла остаться в стороне.

Гадство!

Я чувствовала себя такой беспомощной, утратившей всяческий контроль. Иллюзионисты загораются как спички, нет ничего проще, чем уговорить их на самую бредовую авантюру, но этот зов был иным. Он приказывал бороться с пробудившейся Тьмой, подчинить её своей воле и уничтожить того, кто поддался соблазнам жестокой богини.

Найти и уничтожить. Прямо сейчас.

Воздух со свистом вырывался из лёгких, которые горели так, как если бы я очень долго задерживала дыхание. Я покачнулась и наверняка не устояла бы на ногах, если бы не Элмар. Сильные руки опустились на плечи и слегка встряхнули. Всё это время боевик находился рядом, но не вмешивался, точно зная, что ко мне нельзя прикасаться.

– Дыши, иллюзион, или мне придётся сделать тебе искусственное дыхание.

Протестующе замотала головой, пытаясь выровнять это самое дыхание:

– Пожиратель. Совсем рядом.

– Выслеживает жертву? – Сухой тон боевика подействовал отрезвляюще. Элмар понимал, что со мной происходит. – Где он?

– Рядом. В лесу. Там ещё домик бревенчатый с покрытой мхом крышей.

– Усадьба Зелия-лесовика.

Джереми! Вот уж точно кого не ожидала увидеть, так это его.

Блондин медленно подошёл ко мне, осмотрел, хмыкнул, а потом прикрыл глаза, и по моему телу заструилось очищающее заклинание. Подсохшая грязь испарилась с белья и тела, кожу слегка покалывало, будто я только что принимала горячую ванну.

– Одевайся. У нас мало времени. – Он бросил мне одежду, в которой я с удивлением опознала собственную униформу. Следом к ногам упали ботинки.

– Эти зачем притащились? – хмуро поинтересовался Элмар.

«Эти» оказались Икаром и Войским. Парни увязались за Джереми, когда он зашёл за моей формой, а теперь таращились так, словно видели меня впервые.

Вот Тьма!

Неужели я стала страшнее, чем обычно? Я с остервенением потёрла глаза, они больше не пекли, наоборот, зрение сделалось чётким. Несмотря на опустившиеся сумерки, я видела как днём. В теле появилась подозрительная лёгкость, хотя ещё недавно я умирала от усталости.