— Ничего я не решал. Просто былой уверенности у меня уже нет.

— Должно быть, бой на воде — страшная вещь, — сменил я тему.

— Я из касты Воинов, — произнес Каллимах и облизал губы.

На миг мне показалось, что передо мной совершенно незнакомый человек. Пугающе незнакомый и совершенно непохожий на меня.

— Тебе страшно? — спросил он.

— Да, — признался я.

— Это естественно.

— Какие силы могут быть вовлечены в схватку? — спросил я.

Каллимах усмехнулся.

— Это вопрос воина.

— Наверняка по этому вопросу имеются какие-нибудь разведывательные данные, — хмыкнул я.

— Есть предположение, — сказал Каллимах, — будто Воскджар сильнее, чем Поликрат. Считают, что под его началом примерно пятьдесят кораблей и двадцать пять сотен человек. Но это догадки, а вот сведения насчет Поликрата у нас точные. Он располагает сорока кораблями и примерно двумя тысячами человек.

— Объединившись, эти разбойники будут представлять собой грозную силу, — заметил я.

— Само собой, — сказал Каллимах, — однако Порт-Кос в состоянии вывести на реку примерно пятьдесят кораблей, а Фактория — около сорока пяти. Вот и получается, что, выступив против пиратов совместно, они могли бы достичь не только равенства сил, но даже рассчитывать на победу.

— И сколько кораблей Арской фактории поддержит нас у цепи?

— Десять, — ответил Каллимах. — Это все, что они согласны выделить.

— А сколько здесь кораблей Порт-Коса?

— Десяток — у самой цепи и еще двадцать по соседству с южным сторожевым постом.

— Всего, стало быть, тридцать кораблей.

— Так оно и есть. Порт-Кос располагает еще двумя десятками кораблей, но их держат на городском рейде, чтобы в случае необходимости защитить сам город.

— Какое количество судов пришло из других портов?

— Семь, — ответил Каллимах. — Два из Виктории, два из Джортова Перевоза, два из Альфредова Мыса и один из Фины.

Джортов Перевоз и Альфредов Мыс лежат к западу от Арской фактории. Как правило, эти поселения поддерживают во всех начинаниях своего крупного соседа.

— Значит, сейчас на реке находятся сорок пять наших кораблей. Так?

— Совершенно верно.

— И флот Воскджара оценивается примерно в пятьдесят кораблей?

— Да, — сказал Каллимах.

— Получается, что шансы примерно равны.

— С учетом цепи мы даже имеем определенное преимущество, — отозвался Каллимах.

— А что, может быть, и так, — задумчиво промолвил я.

— Но ты, кажется, настроен скептически?

— Не без того, — согласился я, — Наши корабли рассредоточены вдоль цепи, и если флот Воскджара обрушится на какую-то определенную точку, то именно там пираты получат решающее превосходство. Это даст им возможность разрезать цепь, а потом — прорвать тонкую линию наших судов. Конечно, — продолжил я, — есть надежда, что на любом участке атаки цепь задержит пиратов на время, достаточное, чтобы мы собрали силы в кулак.

— Надежда, разумеется, есть, — пожал плечами Каллимах.

— Но ты, помнится, говорил, что не очень-то веришь в нашу способность отбить атаку.

— Говорил.

— А почему?

— Подумай сам, — сказал он. — Команды кораблей Арской фактории состоят в основном из пехотинцев Ара, посаженных на весла галер. Может быть, они умеют драться на суше, но о тактике корабельного боя не имеют ни малейшего представления. А независимые суда, такие как «Тина», и вовсе укомплектованы не воинами, а добровольцами из низших каст, крепкими, но совершенно необученными парнями. Вот и получается, что в действительности защищать цепь смогут только корабли Порт-Коса.

— Значит, — уныло уточнил я, — против полусотни кораблей Рагнара Воскджара мы, по существу, можем выставить только тридцать?

— По существу — да.

— Но что, в таком случае, ты здесь делаешь?

— Жду сражения. Я воин. А вот ты, Джейсон, что ты здесь делаешь?

— Честно говоря, сам не знаю.

— То же, что и я, — сказал Каллимах, — Потому что ты тоже воин.

— С чего ты взял? Я вовсе не из вашей касты.

— Не каждый воин знает, что принадлежит к касте Воинов, — заметил Каллимах.

— Я тебя не понимаю.

— То, что ты принадлежишь к нашей касте, я прочел в твоих глазах, — пояснил Каллимах.

— Ты спятил!

— Эта каста стала твоей десять тысяч лет назад, в смешении крови и насилии над захваченными у побежденных женщинами…

— Ты определенно сошел с ума.

— Скоро увидим, — усмехнулся он и обнажил меч.

— Что это ты схватился за клинок? — спросил я.

— Ты что, не слышишь?

— Чего я не слышу? О чем речь?

— Должен признаться, — сказал Каллимах, — что я ошибался. Мне уже стало казаться, что сражения может и не быть.

— Ничего не понимаю!

— Однако, — продолжал Каллимах, — если «Тамира» действительно корабль-разведчик, то пиратам самое время появиться здесь.

— О чем ты говоришь? — спросил я.

— Неужто ты не слышишь? — повторил он.

— Ничего я не слышу! Ничего! Ты сошел с ума!

Я слышал лишь, как плещется о корпус вода, поскрипывает цепь, ерзают в уключинах весла и кричат в тумане речные чайки.

— Все тихо, — сказал я.

И тут мои волосы встали дыбом, а по коже пробежали мурашки.

— Видишь? — спросил Каллимах, подняв меч и указав вдаль, в туман.

— Нет.

Видеть я и вправду ничего не видел. Но слышал уже отчетливо. Потом неожиданно в стене тумана образовался разрыв, и моему взору ярдах в ста за цепью предстала бесчисленная пиратская армада.

— Это флот Рагнара Воскджара, — сказал Каллимах, и в голосе его впервые за время разговора прозвучала искренняя радость. Что же до меня, то я на некоторое время остолбенел и стоял на передней палубе неподвижно, словно статуя.

— А меч-то у тебя уже в руке, — с улыбкой заметил Каллимах.

Это действительно было так, хотя я совершенно не помнил, как и когда обнажил клинок.

— Трубите в боевые рога! — крикнул Каллимах людям на корабле. — Трубите в боевые рога!