Но в оборудованной «вязкой» обороне противник держался, переносил огонь на пути прорыва десантников, пытаясь подавить их атаку интенсивным воздействием безоткатных орудий и ДШК. Местами душманам удалось перехватить инициативу и прижать к земле наступавшие на них советские войска. Часть парашютно-десантных подразделений залегла перед дувалами на плантациях виноградника и от огня не могла поднять головы. И все же «духи» опоздали, в целом десанту удалось достигнуть кишлаков по периметру охваченной им зоны и закрепиться на окраинах населенных пунктов.

Часть сил душманов, вероятно, потянулась в горы, потому что за спиной у меня раздался гул, от которого волосы стали дыбом. Реактивными системами «Град» были обработаны ближайшие склоны хребтов. После артналетов и ударов авиации «духи» уже не могли оказывать стойкого сопротивления: частично были уничтожены, деморализованы, отходили назад. Решительной атакой десант преодолел площадку перед жилой зоной и втянулся в лабиринты дувалов. Начался тяжелый бой за кишлачный массив, покрытый садами, а по-нашему — «зеленкой».

Наступательный бой в кишлаке имел ряд особенностей, которые учитывались командирами при втягивании их подразделений в глубину населенного пункта, где оборона душманов выстраивалась не сплошным рубежом, как на фронте: вот — русские, вот — немцы, а отдельными и зачастую независимыми друг от друга очагами сопротивления, в которые включались сооружения, проходы, зеленые массивы, разноплановая сеть дувалов. Изобретательные подходы противника к местности позволяли ему «привязывать» позиции к жилым массивам, узким расщелинам, системе орошения полей, что делало его оборону «вязкой», устойчивой и жизнеспособной. Ряд узлов его обороны вообще не связывались единым комплексом мер противодействия «шурави» и не предполагали длительный бой, что, в принципе, противоречило боевой тактике «духов».

Кишлачная зона с прилегавшими к ней полями, плантациями бахчевых культур и фруктовыми садами была изрезана бесконечным множеством мандехов, кяризов, арыков, многими руслами высохших рек, наполняемых водой в сезоны дождей. Они же служили противнику средствами быстрого и незаметного перемещения вдоль линии обороны, перегруппировки сил, ухода в другой район и просто, чтобы вырваться из окружения. Пересеченная местность изобиловала зелеными насаждениями не только в виде кустарников, плодовых деревьев, но и лесными массивами, скрывавшими кварталы строений. Даже приборы наблюдения были бессильны, чтобы разглядеть в них подготовленные для боя позиции, коммуникации перемещения противника. Каждый фрагмент дувала, строения, дворовой пристройки служил огневой точкой, хитро оборудованной и замаскированной под серовато-зеленый фон кишлака.

Начало боя в кишлачной зоне характеризовался стремлением противника к «связыванию» огнем наших сил и средств. Противник, активно маневрируя, находился в постоянном движении, менял позиции, мелкими группами наносил неожиданные удары с разных направлений. Тактика душманов не предполагала длительного оборонительного боя с войсками «шурави», они ускользали от прямого боестолкновения. Используя удары во фланг, тыл одновременно с нескольких направлений, они стремительно атаковали и уходили в укрытия. Бой в окруженных кишлаках носил очаговый характер. Он возникал неожиданно, был скоротечным. Небольшие группы противника неожиданно выскакивали, обстреливали и тут же уходили за дувалы, снова появлялись — огневой контакт и «духи» словно «проваливались» сквозь землю. Боестолкновение развивалось по принципу падающего домино — следить за его динамикой было непросто. Я это чувствовал по радиообмену командиров, которые докладывали комдиву обстановку и свои решения на бой.

Десантники, действуя в сложной конфигурации кишлачного массива, преодолевали строения, комнаты, ниши, проходы, ходы сообщения — везде душманы встречали огнем. Важно было в общей схеме наступления не потерять направление атаки, которое необходимо было выдерживать в течение боя. Потеря ориентировки в кишлаке приводила к немедленным тяжелым последствиям! Кроме воздействующего на десант противника, можно было оказаться под ударом своей авиации, артиллерии, огнем соседнего подразделения. Каждый шаг командира должен был продумываться и взвешиваться с точки зрения права на жизнь.

Динамика боевых действий с противником постоянно менялась: одни подразделения, выполнив ближайшую задачу, углубились в жилой массив и вытесняли «духов» на открытое поле, другие — только что вступили в кишлак, увязнув в «зеленке». Нарушился рисунок боевого порядка, в котором образовался разрыв. Этим воспользовался противник. Он группами вышел в тыл нашим подразделениям и ударил автоматно-ружейным огнем в спины десантникам. Мы понесли потери.

«Духи» отошли в глубину обороны и через некоторое время появились в другом месте — огонь, и скрылись в подземных коммуникациях. Видя, что тактика «укусить — отскочить» им приносит плоды (мы продолжали нести потери), «духи» совсем осмелели: неожиданно появляясь с различных направлений, они провоцировали атакующие подразделения на атаку, втягивая их в подготовленную ими систему огня, имевшую участки сплошного поражения. Для реализации коварного замысла «духи» создавали иллюзию отступления по нескольким улочкам, отходя к заранее подготовленным позициям. В нужный момент они занимали жесткую оборону, обрушивая разящий огонь на парашютно-десантные подразделения. Для засады противник использовал все, что угодно: строения, дувалы, заросли, груды камней, иногда казалось — все стреляло в десантников, даже небо. Группировка несла потери.

Схватывая взглядом панораму боя, я обратил внимание на неодинаковое сопротивление противника нашим войскам. Где-то наши подразделения вырвались вперед, не встречая активного противодействия «духов», другие увязли в кишлачном массиве. Несколько взводов вообще лежали в «зеленке» без возможности сдвинуться с места. Сейчас важно было удержать боевой порядок в кишлачном лабиринте и не потерять управление боем, что сразу бы увеличило риск душманской засады и создало условия попадания под кинжальный огонь противника.

Кое-где душманы пропустили наступавших десантников и рассосались по кишлакам, но, опять же, командирам нельзя было обманываться — это могло быть хитрым маневром местного ополчения, охранявшего кишлаки. Сеть коммуникаций позволяла «духам» в считанные минуты оказаться в самом неожиданном месте, в том числе там, где их совершенно не ждали. Для этого противник использовал тактику внезапных атак мелкими группами в 5–7 человек, заблаговременно спрятавшихся в ходах сообщения, погребах, кяризах, и оврагах. После прохождения через них атакующих подразделений десанта «духи» выскакивали наружу и открывали смертельный огонь на поражение. Нападение длилось секунды, минуты, и душманы опять растворялись в бесконечных лабиринтах дувалов, поэтому, если оставил противника в тылу, недосмотрел, упустил, через десять-пятнадцать шагов — выстрелы в спину.

Изощренная и отработанная тактика ведения боя в кишлачных зонах и зеленых массивах позволяла «духам» за пару минут превратиться в мирных дехкан, которые, якобы, трудились на полях и виноградных плантациях. Стоило потерять бдительность, как душманы наносили разящий удар с кровавыми последствиями. «Духи» применяли тактику изматывающих действий, атакуя мелкими группами с разных направлений, затем отходили вглубь обороны, занимали подготовленные позиции, опять атаковали.