Средневековый кавардак строений десантники вынуждены были обрабатывать огнем автоматов, закидывать гранатами — везде валялись убитые и раненые «духи». Казалось бы, в этом аду невозможно было выжить человеку, но стоило наступавшим бойцам углубиться на несколько десятков метров вперед, как в тылу у них начиналась стрельба. Вот так, шаг за шагом, прикрывая друг друга, десантники продвигались к западной окраине кишлака. Только там можно было организовать остановку на ночь, привести себя в порядок, пополнить боекомплект и немного отдохнуть. Рубежа выполнения первого этапа задачи необходимо было достигнуть к исходу дня, иначе подразделения могли увязнуть в кишлачной зоне, где в ночное время будут подвержены атакам противника. Этого допустить было нельзя. Командование группировки, понимая сложность сложившейся ситуации, требовало от командиров подразделений выдавливания противника из жилого сектора к темному времени суток. Бой носил очаговый характер, он то разгорался, то затихал, переходя в ленивую фазу перестрелки, вновь начинался и так по всему периметру окруженного противника.

Вертолетчики увеличили количество вылетов, артиллерия методично разносила опорные пункты противника. Теряя живую силу, «духи» не выдержали, сменив позиции, отходили вглубь кишлаков, но огонь их был еще довольно сильным. В приборы наблюдения, оптические прицелы хорошо были видны прикрывавшие друг друга душманы. Маневрируя, они выходили из боя, снова бросались в атаку. И все же дрогнули! Собираясь группами, они предприняли попытку выскочить из кишлаков, но безрезультатно — в бой вступила реактивная артиллерия. Несколько залпов по склонам хребтов, куда устремился противник, нанесли ему невосполнимый урон. Спрятаться в горах оказалось невозможным, оставаться в кишлаках — тоже, «духи», озверев, яростно сопротивлялись в каждом жилище. Противника давили, вытесняя в долину перед горным массивом, где системы залпового огня, авиация завершали разгром его разрозненных групп.

Операция продолжалась. Бои шли на западной окраине кишлачной зоны Исталиф. Десантники, наступая на фронте Махалла — Гудара, выдавливали противника в ущелье по направлению Самуси, Кули-Карам. Но кое-где удалось «зацепить» противника на открытой местности, принуждая его бежать к горам. Этого и ожидали расчеты систем залпового огня: пути вероятного отхода душманов ими были пристреляны. Как только их разрозненные группы пытались перемахнуть открытое поле перед горным хребтом с отметками высот выше двух тысяч метров, артиллерия открывала огонь, от которого горели камни и скалы. Противник нес ощутимые потери, оценить которые пока не удавалось, но то, что он был уже сломлен, не способен к атакам — это было очевидно. Тем не менее «духи» старались сохранить свой потенциал, вывести его из-под огня: они маневрировали, меняли позиции, но не для новых атак, а чтобы выйти из-под удара наступавшего по фронту десанта.

Невдалеке складировалось захваченное в боях оружие. Его было много: от АК китайского производства до шведских безоткатных орудий, советских ручных гранатометов и пулеметов. Здесь же собиралось огромное количество боеприпасов различных калибров, мин, выстрелов, стартовых зарядов, они паковалось в ящики от реактивных снарядов службой ракетно-артиллерийского вооружения. Захваченные трофеи впечатляли.

Врагу был нанесен урон в живой силе, вооружении, морально-психологическом плане, что значительно ослабило его боевой потенциал. Думалось, что душманы не скоро придут в себя от поражения, чтобы вновь организовать сопротивление на транспортной магистрали Кабул — Баграм. Дорога до Баграмского поворота, Чарикара на несколько месяцев должна стать спокойным участком магистрали Кабул — Хайратон. Но мы понесли безвозвратные потери, много было раненых, травмированных солдат, офицеров. Войны без потерь не бывает, они прогнозируются, просчитываются, но боевые действия зачастую перечеркивают плановые показатели, и они идут отдельной строкой кровавых сценариев.

Противник был вытеснен из жилого массива Исталиф, рассеян, уничтожена его базовая основа. Часть вооруженного формирования просочилась в горы, где зализывала раны, охраняла население, покинувшее жилую зону в канун операции. Советские войска совместно с подразделениями правительственной армии планомерно «зачищали» кишлаки и зеленые массивы от недобитых душманских бойцов. Кое-где противник оставался в убежищах и укрытиях, его группы внезапно появлялись, обстреливали, но это была агония тяжелораненого зверя. От жилища к жилищу десантники осматривали жилой сектор, ямы, ниши, погреба, где прятались недобитые «духи», забрасывали их гранатами, выкуривали дымами. Работа была опасной, кропотливой, противник, отступая, выставил на растяжки гранаты, поставил мины. Бойцы очень осторожно продвигались вперед, чтобы не попасть на минно-взрывные ловушки. Вначале бросали гранату и только потом врывались в помещение для досмотра, изъятия оружия и боеприпасов.

Кое-где велась работа с населением, которому через активистов объяснялось, что мы воюем только с вооруженными душманами, нападавшими на «шурави» и правительственные войска. Мирным дехканам не следует бояться русских, мы готовы им помогать и сотрудничать в налаживании новой жизни. Проводились встречи со старейшинами. Зная их влияние на дехкан, им объясняли политику Советского Союза в отношении Афганистана, цели и задачи, которые стояли перед «шурави». Отчасти эта работа имела локальный успех: находились сторонники нашей политики, помогавшие нам разведывательной и другой информацией, которая, кстати, десятки раз перепроверялась другими источниками. По большому-то счету это была бесполезная работа: кругом еще валялись неубранные труппы их родственников, погибших в последних боях с «шурави», разбитые авиацией и артиллерией кишлаки… Какая уж там агитация и пропаганда за светлую жизнь?

К вечеру рейдовая группировка 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии благополучно прибыла на базу.

— Иван Геннадьевич, 3-й разведывательная группа в полном составе прибыла с выполнения боевой задачи. Потерь не имею, только трофеи, — доложил я о прибытии Комару.

Дружно засмеялись с Иваном, обнявшись, хлопали друг друга по спинам. Взвод в подразделении уже ожидали: раскаленная жаром баня, сменное белье, горячий ужин, а главное — встреча с боевыми друзьями, объятья, разговоры, письма с Родины. Так закончилась очередная задача для разведчиков 80-й отдельной разведывательной роты дивизии. Боевая работа продолжалась.

80-я отдельная разведывательная рота проводила разведывательные и поисковые мероприятия в зоне ответственности. Собранная в единый кулак, рота решала боевые задачи, мы их выполняли повзводно на боевых машинах и в пешем порядке, вылетали на вертолетах по маршрутам движения караванов. Динамика событий не позволяла расслабиться в ритме проводимых заданий, они, как всегда были неожиданными и незапланированными. Иногда приходилось сходу вникать в обстановку и действовать быстро, решительно, без промедления. В один из таких дней в палатку вбежал прибывший из штаба дивизии Комар:

— Валера, вперед. Работаешь по данным агентурной разведки: один из кишлаков захвачен противоборствующими отрядами, кишлак горит, много погибших дехкан, взлет на вертолетах через двадцать минут. Экипажи дежурных звеньев «восьмерок» и «двадцать четвертых» готовятся к вылету.