форсирование Марны в районе Дормана; оно должно было быть проведено в первой половине июля.

Другое наступление противника готовилось также между Аррасом и Ипром. В нем должны были участвовать очень крупные силы.

Одновременность этих двух операций, разделенных большим расстоянием и направленных одна – на юг (в Шампани), другая – на запад (в Артуа и Фландрии), следовательно, по расходящимся направлениям, казалась нам трудно понятной и оправдываемой. Во всяком случае численность свободных германских сил, как казалось, не допускала в данный момент одновременного их проведения. Поэтому нам оставалось предугадать и определить, какая из операций будет предпринята в первую очередь, и на всякий случай готовиться ко второй операции.

Несколько позднее некоторые признаки позволили судить, что первым будет проведено наступление в Шампани. Действительно, здесь противник спешно проводил свою подготовку, и в спешке даже случалось, что он пренебрегал мерами предосторожности, могущими скрыть эту подготовку от нас. Осведомленные таким образом союзники со своей стороны принимали соответствующие меры и устанавливали свою линию поведения.

После того как 3 июля я обратил внимание Петэна на необходимость при обороне указывать каждому его задачу точными приказами с проверкой исполнения, я 5 июля предложил ему решительно усилить угрожаемый фронт авиацией, полевой артиллерией и пехотными дивизиями.

11‑го я снова писал ему: «Расширение подготовки к наступлению (противника) в Шампани уменьшает вероятность германского наступления к северу от Соммы или сокращает возможный масштаб этого наступления. При таких условиях следует, как мне кажется, принять меры к тому, чтобы быть в состоянии быстро сосредоточить в тылу нашего фронта в Шампани резервы, достаточные для того, чтобы быстро остановить мощное наступление противника…» и требовал, чтобы он выделил для этого несколько дивизий из числа тех, которые были сосредоточены в то время на французском левом фланге для действий в случае необходимости в британской зоне.

В то же время об этой переброске сообщили фельдмаршалу Хейгу, прося его перевести к югу от Соммы 2 дивизии из его общего резерва, так чтобы во всяком случае обеспечить стык между британскими и французскими армиями. С другой стороны, ему предложили принять меры на случай, если ввиду истощения всех французских резервов в ожидаемом сражении придется для их замены обратиться к английским подкреплениям.

Наконец, ему указали на значение, которое могло иметь английское наступление на фронте Фестюбер, Робек, если бы наступление противника на французскую армию приняло размеры, могущие поглотить большую часть германских резервов.

Впрочем, на другой же день, 13 июля, я призвал на помощь британские резервы, прося Хейга немедленно отправить в тыл французского фронта четыре из своих дивизий и подготовить переброску еще четырех дивизий, если они потребуются; это вызывалось предстоявшим сражением в Шампани.

В предвидении этого сражения мы ежедневно проводили оборонительные мероприятия, могущие остановить противника, и в то же время принимали энергичные меры по подготовке контрнаступления, намеченного к юго-западу от Суассона. Оно должно было развиваться во все более крупном масштабе и явиться сильным ударом в Тарденуа в ответ на наступление противника в Шампани.

Действительно, обстановка, казалось, благоприятствовала успеху этого удара. Она уже сейчас была нацелена во фланг противнику между Марной и Эной, а этот фланг должен был растянуться и ослабеть в тот день, когда противник, наступая от Шато-Тьери до Аргонны, ввел бы главную массу своих сил в бой вблизи Марны, в южном направлении.

Чтобы успешно провести эту двойную операцию, все французские резервы надо было сосредоточить между Уазой и Аргонной. Укомплектованные, отдохнувшие, они вместе с несколькими американскими и британскими дивизиями должны были образовать внушительную массу из 38 пехотных и 6 кавалерийских дивизий, позволяющую обеспечить одновременно потребности нашего оборонительного фронта в Шампани и наших наступательных операций в районе Суассона.

В близком будущем эти резервы должны были увеличиться, так как численность американской армии, насчитывавшей во Франции уже 27 дивизий, непрерывно возрастала.

Наоборот, с германской стороны Верховное командование испытывало затруднения при комплектовании своих частей, и было ясно, что численное превосходство вскоре будет на стороне союзников.

Таким образом, в середине июля уже можно было предвидеть момент, когда силы обеих сторон придут в равновесие. Действительно, настало время перейти в наступление, если противник не атакует, а если он атакует, – сочетать оборону с сильным контрударом.

Чтобы еще усилить этот ответный удар, я 9 июля предписал Петэну скомбинировать с наступлением 10‑й армии другую наступательную операцию, которая должна была быть проведена одновременно между Марной и Реймсом, на восточном фланге «мешка» французской 5‑й армией под командой ген. Бертело.

Наконец, 13 июля, я изложил этот замысел в письме к французскому главнокомандующему, указывая ему распределение наших сил в подготовлявшемся сражении.

Первая задача – задержать противника – требовала подвоза сил, который в значительной степени был уже осуществлен, но мог быть еще усилен. Что же касается второй задачи – контрнаступления, которое должно было, «помимо своих собственных преимуществ, явиться чрезвычайно действительным приемом обороны», то для него надо было немедленно выделить, насколько возможно, необходимые силы.

Посте полудня 14 июля я опять поехал в Прозен, где было твердо решено, что это французское контрнаступление начнется в ответ на германское наступление в Шампани, которое ожидалось в самом близком будущем.

Подготовка к этому контрнаступлению, планы которого разрабатывались вот уже несколько недель, требовала четырех суток для сбора и размещения в исходном положении подкреплений, прибывающих с разных участков фронта, а за это время отсутствие их могло сказаться на тех участках, с которых они были сняты, если бы эти участки были атакованы. Таким образом, нам приходилось на эти четыре дня пойти на риск, быть может, пережить кризис, прежде чем быть в состоянии предпринять эффективные действия.

Несмотря на это, мы для ускорения хода событий приказали начать подготовку уже 14 июля, а так как в этот день казалось, что германское наступление в Шампани должно вот-вот начаться, мы при встрече с Петэном в Провене решили энергично провести и к 18 июля совершенно закончить подготовку к контрнаступлению, которое было бы предпринято в ответ на наступление противника.

В то время как шли наши приготовления, на заседании верховного совета, состоявшемся 4 июля в Версале, нашло себе выражение то беспокойство, которое облеченные широкими полномочиями военные внушают некоторым политическим деятелям. В этот день в конце затянувшегося послеобеденного заседания Ллойд Джордж внес и потребовал занести в протокол собрания написанную по-английски резолюцию, которую председатель французского совета министров Клемансо принял от имени французского правительства. Согласно этой резолюции, снова появлялся на сцене Версальский комитет, и составлявшие его военные представители вновь получали право контроля, если не инициативы, над планами операций союзных армий, что лишало командующего этими армиями всякой самостоятельности при разработке планов и всякой свободы в их осуществлении.

Как только этот документ был