Какое-то время они молча курили. Из одного из соседних садов позади высокого проволочного забора до них доносился смех, гул голосов и аромат жареного мяса.

– Катрин, – сказала Пия. – Я должна тебя кое о чем спросить.

– Смелее! – Молодая коллега Пии посмотрела на нее с любопытством.

– Недавно ты, когда здесь был Франк, в разговоре с шефом упомянула имя – Эрик Лессинг. Откуда ты его знаешь?

– Почему тебя это интересует? – Ее любопытство перешло в недоверие.

– Потому что, возможно, это связано с нашими теперешними делами.

Катрин сделала глубокую затяжку и зажмурилась, когда дым попал ей в глаза. Потом она выдохнула.

– Когда Франк начал тогда ко мне придираться, я как раз кое с кем познакомилась, – сказала она. – Я была на семинаре в Висбадене, и руководитель семинара и я… да… сблизились.

Пия кивнула. Она хорошо помнила о перемене, которая тогда произошла с Катрин. Неожиданно у нее появились новые шикарные очки, модная стрижка, кроме того, она радикально поменяла стиль своей одежды.

– Какое-то время нас с ним связывали близкие отношения, но неофициальные, так как он был женат. Он хотел развестись, но все откладывал. Понадобилось время, чтобы я поняла, что ему нужна была только любовница для его уязвленного самолюбия. – Катрин вздохнула. – Как всегда. Случайно выяснилось, что он знал Франка. Они вместе работали в каком-то подразделении особого назначения. У него был ужасный комплекс неполноценности, он постоянно рассказывал мне о своих прежних героических деяниях. И однажды рассказал о той операции, в которой был застрелен осведомитель.

Пия не верила своим ушам.

– О том налете на бордель на Эльбештрассе не знал никто, в нем не принимал участие даже спецназ. Несколько полицейских в униформе ворвались в бордель. Это казалось случайностью, что Эрик и двое байкеров именно в этот момент были там с целью получения денег. На заднем дворе борделя возникла перестрелка. А теперь держись…

Она сделала паузу, но Пия догадывалась, что она скажет дальше.

– Это Франк застрелил тех троих. Из оружия, которое не числилось на вооружении полиции и затем было найдено в автомобиле одного из байкеров. У Франка было твердое алиби на время совершения убийства. Его адвокат вытащил его из дела, прежде чем вообще было предъявлено обвинение. Все дело замяли. Франк был помещен сначала в психиатрическую лечебницу, а потом переведен в Хофхайм. Вся эта история до сегодняшнего дня является в высшей степени секретным делом.

Пия раздавила сигарету.

– Откуда твой друг узнал об этом?

– Франк рассказал ему это по секрету, когда был пьян.

– Когда это точно было?

– В 1996 году. Где-то в марте, если я не ошибаюсь.

– А знают шеф и Энгель, что ты в курсе этой истории?

– Шеф хотел поговорить со мной об этом в тот день, когда я упомянула имя Эрика Лессинга, но до сих пор не сделал этого. – Катрин пожала плечами. – Но это неважно. Для меня это только прекрасное средство против Франка, если он когда-нибудь попытается причинить мне зло.

В комнату вошла ночная сестра, и Ханна проснулась. Медицинские сестры и сиделки, которые дежурили в больнице днем, уважали ее желание и не беспокоили ее, разговаривая с ней только о самом необходимом. Однако ночная сестра Лена, заряженная энергией живая блондинка, игнорировала ее молчание и бесцеремонно болтала без умолку, как клубный аниматор. Не хватало только, чтобы она сдернула с нее одеяло, хлопнула в ладоши и заставила ее делать приседания со всеми дренажными и инфузионными трубками.

– Ах, новый айфон, – воскликнула она радостно, после того как измерила Ханне температуру и артериальное давление. – Шикарный, белого цвета! Круто! Мне бы такой тоже понравился. Наверное, очень дорогой, да? У моего друга такой же, теперь он все скачивает через Apps[33].

Ханна закрыла глаза, предоставив ей возможность выговориться. Майке действительно купила ей новый смартфон и загрузила в него все данные, так что Ханна опять могла читать входящие мейлы и наконец знать, какой сегодня день. Ведь она полностью утратила чувство времени.

– Про вас говорили даже в программе «Дело № XY», – продолжала щебетать сестра Лена. – Мы смотрели в ординаторской. Ужасно, как они все это разыгрывают!

Ханна внутренне напряглась и открыла глаза.

– Что они разыграли? – прохрипела она недоверчиво.

Почему ей никто об этом не рассказал? Ирина, Ян, Майке или, по меньшей мере, ее агенты должны ведь были это знать!

– Ну, как вас нашли в багажнике вашего автомобиля. – Лена уперлась левой рукой в талию. – И потом еще до этого – сцену в вашем гараже. Ах да, начали они с того, как вы вышли из телестудии и пошли к автомобилю.

Боже милостивый!

– Они назвали мое имя? – спросила Ханна.

– Нет, только вымышленное. Они все время говорили «телеведущая Йоханна Х.».

Это звучало не очень утешительно. Что толку от запретов на передачу информации, если ее имя уже было озвучено через одну из самых рейтинговых программ немецкого телевидения? Уже завтра пресса одолеет ее.

– Они предполагают, что нападение на вас как-то связано с убийством этого психотерапевта, – сестра Лена направилась в ванную комнату, продолжая беззаботно щебетать.

– О чем вы говорите? С каким убийством? – прошептала Ханна хриплым голосом.

Ночная сестра вернулась назад. Вопроса Ханны она не расслышала.

– Разве это не ужасно? – продолжала она. – Страх берет при одной только мысли о том, что человека связали, приковали, и потом она долго умирала от жажды… Нет, в самом деле! Какие же жестокие бывают люди!

Ее слова проникали в сознание Ханны, словно падающие в воду камни. Ударные волны понимания произошедшего разгоняли умиротворительный туман в ее голове. Совершенно неожиданно, будто сдвинулся в сторону занавес, в ней ожили воспоминания, хотя ничто этого не предвещало. Она с трудом перевела дух от охватившего ее страха и почувствовала, как судорожно сжалось ее тело.

Мнимые полицейские. Гроза. Она лежит запертая в багажнике. Она вспомнила свой страх, свои панические попытки освободиться. Гараж в ее доме, в котором она всегда себя чувствовала в безопасности. Она слышала треск, когда ломались ее кости, ощущала медный вкус крови во рту. Эти страшные боли, страх смерти, внезапная уверенность в том, что она умрет. Она слышала напряженное тяжелое дыхание и смех, видела через пелену слез мигающий красный свет камеры, ощущала резкий запах мужского пота. «Не суй свой нос в дела, которые тебя не касаются, шлюха! Если ты будешь это делать, ты подохнешь. Мы тебя найдем везде, тебя и твою дочь. Твои фанаты порадуются, когда увидят в Интернете видео, которое мы сегодня сняли».